ВВЕДЕНИЕ

1. Древесина в домостроении

ВВЕДЕНИЕ

Издревле главными строительными материалами для русских зодчих были дерево и глина, благо что и того и другого было в избытке. Глиняные кирпичи, по свидетельству историков, получили на Руси распространение начиная с середины X века, а дерево в качестве основного строительного материала использовалось с незапамятных времен. Именно деревянная архитектура стала основой особенного стиля русского средневекового зодчества, которое подразумевает оптимальное сочетание красоты и функциональности построек.

Главным, и часто единственным, орудием строителя долгие века оставался топор. Дело в том, что пила при работе рвет древесные волокна, оставляя их открытыми для воды. Топор же, сминая волокна, как бы запечатывает торцы бревен. Недаром, до сих пор говорят: «срубить избу». Поэтому пилы применялись исключительно в столярном деле.

Именно поэтому отношение россиян к дереву особое: его одушевляли, ему поклонялись, а в языческой Руси существовали обряды, связанные с рубкой и строительством. Некоторые из этих обрядов заимствованы православной культурой.

1. Древесина в домостроении

Хороший дом - это добротное строение, служащее защитой от непогоды и зимней стужи, это уютное гнездышко, проживание в котором приносит радость, это, наконец, продуманное в архитектурном плане сооружение, украшающее своим внешним видом прилегающую территорию.

Человек, решивший построить собственный дом, должен прежде всего принять решение, из какого материала он будет возводиться. Конечно, каменные и кирпичные здания отличаются своей прочностью и долговечностью, однако многие, особенно наши соотечественники, предпочитают строить деревянные дома. Основное преимущество деревянного дома состоит в том, что древесина является живым материалом, который обладает своей энергетикой, что положительно сказывается на самочувствии проживающих в таком доме людей. Даже срубленное дерево продолжает дышать, излучать энергию тепла, повышать тонус жизни, защищая человека от вредных излишеств современной цивилизации. Из древесины на Руси строили все: храмы, крепости, княжеские и боярские хоромы, крестьянские избы и бани. Это же относится ко всякого рода хозяйственным постройкам, включая колодцы. Какие же факторы еще, кроме перечисленных выше, говорят в пользу деревянных строений?

Во-первых, для поддержания нормального теплового и влажностного режимов в кирпичном доме, его надо периодически хорошо протапливать. После зимы придется долго топить печь, прежде чем здание в полной мере прогреется. А дом из дерева можно прогреть всего за несколько часов. Второй немаловажный фактор –экономический. Возведение тяжелого фундамента, толстых стен и их последующая отделка влетает в копеечку. При прочих равных условиях кирпичный дом в 1,3 - 1,5 раза дороже, чем деревянный. И, наконец, третье –в деревянном доме обмен воздуха происходит более интенсивно, в том числе и через поры самой древесины: деревянные дома "дышат". С точки зрения здоровья - это немаловажный фактор. Вообще дерево с его прекрасными технологическими и эксплутационными характеристиками и низкой теплопроводностью является совершенным строительным материалом, подаренным самой Природой. За многовековую историю деревянного домостроения человечество накопило великое многообразие приемов обработки древесины и способов возведения зданий. Но и по сей день продолжается поиск "идеального" деревянного дома. Это поиск, имеющий в своей основе оптимальное сочетание "дедовских" приемов и современных строительных технологий. Ведь деревянный дом сегодняшнего дня –это не только традиционный сруб, но сооружение, вобравшее в себя все достижения передовых технологий строительной индустрии.

2. Памятники русского деревянного зодчества

Если обратиться к истории русского деревянного зодчества, то самым большим и уникальным заповедником народного творчества является Русский Север. В Архангельской губернии сохранившихся деревянных построек больше, чем где бы то ни было в России. Осмотреть все эти памятники физически невозможно, поэтому в свое время часть из них была перенесена в один из самых знаменитых архитектурных музеев России в деревушке Малые Корелы, что находится неподалеку от Архангельска.

В Малых Корелах воссозданы несколько жилых комплексов различных районов – Каргопольско-Онежского, Мезенского, Пинежского и Северо-Двинского, при этом все строения группируются по «географическому» признаку, как бы создавая в комплексе уменьшенную модель всего русского Севера.

Еще один непревзойденный по красоте архитектурный ансамбль расположен неподалеку от деревни Кижи. По концентрации объектов наследия Кижский историко-культурный и природный комплекс является уникальной исторической территорией, не знающей себе равных на Европейском Севере России.

Вместе с архитектурными памятниками, сохранившимися в неизменном виде с момента строительства или вывезенными из других районов и воссозданных на территории заповедника, кижское музейное собрание иллюстрирует основные аспекты традиционной культуры коренных народов Карелии: карелов, вепсов, русских.

Прекрасный материал для изучения основных направлений средневекового деревянного зодчества дает Кострома. Город возник в Среднем Поволжье, то есть в местности исключительно богатой лесами, что и определило характер застройки. Надо сказать, что каменное строительство до самого конца XVII века в Костроме было явлением крайне редким – даже дома богатейших дворян и купцов и дом матери царя Михаила Романова – Марфы, были деревянными. Восстановить образ древних деревянных храмов Костромы можно по памятникам архитектуры, сохранившимся в музее деревянного зодчества и на территории Костромской области.

Исключительно богат архитектурными памятниками старинный русский город Суздаль. Живописно и равномерно расположенные по всей территории города, они образуют редкий по красоте и целостности архитектурный ансамбль. Стиль, избранный древними зодчими, придает очарование древнему городу, чья история исчисляется почти тысячелетиями.

3. История деревянного зодчества

Из древесины строили все: от простой деревянной изгороди до церквей, царских хором и крепостей. Простые лаконичные формы исторического жилья, строительные приемы, свидетельствующие о незаурядном мастерстве русских зодчих, оттачивались веками. Искусство домостроения передавалось по наследству на протяжении многих поколений. И в настоящее время на территории России можно увидеть различные деревянные постройки, представляющие собой настоящие произведения искусства. Так как строительство жилья на обширной территории России охватывает различные климатические зоны, во многом определяющие тип строений, то архитектура домов существенно меняется в зависимости от региона. Переселенцы из различных районов вносили изменения в традиционное зодчество, объединяя опыт различных этнических групп. Это позволяло сформировать более совершенные технические приемы строительства и обеспечивало наиболее рациональные способы выполнения тех или иных архитектурных деталей.

До наших дней дошли в основном памятники и образцы традиционного жилья или документальные материалы по этим постройкам, относящиеся к концу XIX века (рис. 1).

Рис. 1. Деревянный дом Русского Севера конца XIX века

В отличие от крестьянского жилья или памятников деревянного храмового зодчества, большие хоромы или дворцы до нас, к сожалению, не дошли, за исключением случайно уцелевших усадебных построек, находящихся сегодня в ужасающем состоянии. Сведения о более ранних периодах формирования жилища мы черпаем из археологических материалов, картин знаменитых художников или исторических рукописей.

Мастерство древних "рубленников" поражает наших современников. Деревянные дома собирали из "клетей" (срубов) безгвоздевым способом с большим разнообразием плотницких приемов. Крестьянские постройки или целые ансамбли боярских и княжеских хором сочетали в себе монументальность срубов и легкие каркасные пристройки, а также летние помещения с сакраментальной и живописной внутренней и наружной отделкой.

В районах, богатых лесными массивами, для жилья использовали преимущественно хвойные породы, реже лиственные, среди которых особым почетом пользовался дуб. Срубные постройки вкапывали в землю, а сверху крышу засыпали грунтом. Отапливали такие помещения печками-каменками или глинобитными очагами "по черному", дым от которых выходил через отверстия в стене или крыше (дымари), окна или двери. Проемы в стенах делали невысокими, чтобы не перерубать большое число бревен и максимально сократить потери тепла. Волоковые окна совсем не нарушали этой связи, их вырубали на полбревна вверх и вниз в смежных бревнах. Изнутри окна задвигались деревянной затворкой (заволакивались), откуда и появилось название - волоковые. В более крупных проемах перерубленные бревна связывали между собой колодами из брусьев. Со временем такие окна стали закрывать слюдой и только в XVIII-XIX веках для этой цели стали применять стекло. Так появились "красные" окна, по бокам которых нередко устанавливали волоковые окна. Дверные проемы загораживали полотнами из грубых досок, получаемых при раскалывании бревна. Полы в таких домах преимущественно были глиняными. Но если под полом устраивали хранилище для зерна, то его перекрывали бревнами, щели между которыми замазывали глиной.

Со временем все чаще стали появляться наземные постройки, обустроенные верхними ярусами, мансардами и мезонинами. В регионах с долгими снежными зимами дома старались поднять как можно выше над землей, что защищало сруб от влаги и давало дополнительную площадь для хранения припасов и содержания домашнего скота.

С течением времени строительные приемы совершенствовались. На Руси известно более 50 типов срубов. К простейшим типам построек можно отнести четырехстенки. Для пристройки двора или хозяйственных помещений делали выпуски бревен, к которым прирубались сараи, амбары и т.д. Обычно русские плотники сращивание бревен по длине не применяли, а для увеличения размеров дома ставили рядом несколько срубов или применяли многоугольные (шести- или восьмиугольные) или крестообразные в плане здания. Особенно часто такие приемы использовали при строительстве церквей. Наиболее распространенными были пятистенки - усложненный тип сруба, представляющий собой прямоугольную избу, разделенную поперечной стеной. Таким образом получали две части дома: большую жилую с печью, хорошо освещенную, и меньшую –сени, соединяющие жилье с хозяйственной частью. Если сени прирубались отдельно, то обе части пятистенка использовались под жилье. Шестистенки разделялись двумя стенами в разных направлениях, образуя четыре самостоятельных помещения. Количество жилых помещений (а отсюда и тип сруба) зависело от состава семьи и материального достатка.

Фундаменты под деревянные здания не ставили, а нижние венцы клали прямо на землю. Под углы и середину стен клали большие камни или ставили "стулья" из толстых дубовых бревен. Для стульев подбирали комлевую древесину лиственницы или дуба, стойкость против загнивания которых достаточна высока. Чтобы повысить эту стойкость, древесину обжигали на костре или промазывали дегтем. Среди большого разнообразия приемов наибольшее распространение получили врубки "в лапу", "в чашу", "в ус" и "ласточкин хвост", которые с успехом используются до настоящего времени. Для вырубки чашек применяли топор, который был основным плотницким инструментом. Нужно отметить, что наши предки действовали топором виртуозно. При помощи этого универсального инструмента выполняли практически все работы: от рубки леса до резных элементов, украшающих фасады. Секрет такой популярности топора прост. Дело в том, что еще в давние времена было замечено, что пиленая древесина более подвержена увлажнению и загниванию. Бревна, обработанные топором, как бы закупориваются под его ударами и становятся менее гигроскопичными. Поэтому, несмотря на то, что пила на Руси была известна давно, пользовались ею редко.

Оригинальной была методика возведения крыши, конструкция которой зависела от задуманной формы. Славянские народности использовали конструкцию крыши "на сохах" - деревянных столбах, установленных в углах здания. Одной из древнейших методик возведения крыши являлась самцовая двускатная конструкция, суть которой заключалась в том, что бревна фронтонов укорачивались по мере приближения к коньку.

Завершалась такая крыша треугольником, вырубленным из бревна. Кровля настилалась по слегам, врубленным в концы самцов и представляющим собой обрешетку. Такую конструкцию крыши и по сей день применяют на Севере нашей Родины. Архитектура самцовой крыши не ограничивалась треугольной формой. Меняя длину самцов, получали крышу в виде башни, которая получила название "бочки" (рис. 3).

Если самцы устанавливали с четырех сторон дома, получали крестовую "бочку". При строительстве храмов и замков крестовая "бочка" совершенствовалась, принимая форму луковицы, венцом которой был крест, шест или другое деревянное украшение. Такие конструкции крыши применяли вплоть до конца XIX века, когда доминировать стала стропильная конструкция, сохранившаяся до наших дней без существенных изменений. Со временем форма шатровой крыши усложнялась, принимая четырех-, шести- и восьмиугольную форму.

Издавна на Руси дома крыли гонтом, бедные семьи для кровли использовали солому. Гонт делали из древесины: пихты, ясеня и особенно часто из ели. Правильно изготовленный гонт носит название колотого гонта. Для получения этого кровельного материала использовали ровные части ствола дерева, расположенные между отдельными ветвями с минимальным количеством сучков и длиной 60 см. Кололи гонт в радиальном направлении. Для этого топором и молотком от поленьев отделяли клиновидные части толщиной 2 см. Каждый клин обрабатывали двуручным резаком до получения детали каплевидной формы толщиной около 1 см. Специальным инструментом - гонтовым стругом - вырезали паз и полученные таким образом элементы сушили в течение шести месяцев. Предварительно гонт пропитывали антраценовым маслом, а после устройства кровли ее покрывали краской.

Рубленые дома успешно конкурировали с каменными на протяжении многих столетий. Но в первой половине прошлого века разруха, вызванная гражданской войной, поставила перед строителями задачу: найти более дешевую альтернативу. И в Ленинграде освоили производство сборно-разборных щитовых деревянных домов по образцу изделий Швеции и Финляндии. Дешевизна и сжатые сроки строительства таких домов привлекли немало поклонников, а сами дома называли "финскими". Популярными сборно-разборные конструкции были после второй мировой войны, когда потребовалось обеспечить население дешевым и быстростроящимся жильем. К разработке проектов были привлечены лучшие архитекторы, в результате чего был создан альбом комплексных проектов дешевого сельского строительства. Многие из домов, построенные по этим проектам, сохранились и до наших дней предоставив кров нескольким поколениям россиян.

Издревле на Руси деревянные дома украшали резьбой, превращая дома в настоящее произведение искусства Технологичность обработки древесины способствовала появлению целой плеяды знаменитых резчиков, среди которых особенно славились мастера русского Севера, Урала, Сибири и Поволжья. Резьба на причелинах, подзорах кровель и оконных наличниках сочеталась с росписью, подчеркивая индивидуальность каждого дома. Мотивами резьбы служили цветы, злаки, животные и птицы, среди которых особым уважением пользовался петух, как вестник восхода солнца. Основные украшения сосредотачивали на фронтонах, коньках, оконных наличниках и ставнях, резьбой украшали крыльцо. Резьба использовалась не только для украшения наружной части дома, но и в его интерьере. Столбы трапезных оснащали порезками в виде жгутов и "дынек", подчеркивая красоту древесины и ее уникальные свойства. Искусство резчика передавалось из поколения в поколение и сохранило до наших дней традиции русской деревянной архитектуры.

XXI век поставил перед домостроителями совершенно новые задачи. Применение высокоэффективных строительных материалов и конструкций позволило воплотить на более высоком уровне традиционную для России архитектурно-строительную систему деревянного домостроения: из массивной древесины (со стенами из профилированного бруса и оцилиндрованных бревен); каркасное и панельное.

Наиболее перспективным считается каркасное домостроение, являющееся одной из самых гибких систем индивидуального строительства. Оно дает большие возможности для создания разнообразных архитектурно-планировочных решений, высокого эксплуатационного качества и ремонтопригодности. Немаловажным фактором, говорящим о преимуществах каркасного домостроения, является его дешевизна. К примеру, для соблюдения современных требований по теплосопротивлению (для условий Московского региона) наружная стена должна иметь толщину: при строительстве из бруса - 50 см, из кирпича -150 см, а из деревянного каркаса - всего 15 см. Последние исследования в области домостроения говорят, что применение каркасной технологии в качестве несущей конструкции, снижает себестоимость одного квадратного метра жилья на 40-50%. А экономика - наука упрямая, и экономически дешевое жилье становится все более перспективным.

4. Зодчество России: проблемы спасения

Еще в XIX в. деревянные постройки определяли облик большинства деревень и городов России. Теперь этот огромный пласт строительной и художественной культуры находится на грани полного исчезновения. Уже не существует более 80 % храмов, зафиксированных до Октябрьской революции. Только за последние годы в Архангельской области погибли Рождественская церковь (1763 г.) в селе Бестужеве на реке Устье, церковь Двенадцати апостолов (1799 г.) в селе Пиринемь на Пинеге, полностью сгорели ансамбли Усть-Кожского и Верхнемудьюжского погостов (XVII - XVIII вв.) на реке Онеге, обрушилась церковь Трех святителей (1782 г.) на Ваге - последний памятник некогда весьма значительного Богословского монастыря. Рухнул шатер Никольской церкви (1670 г.) в селе Волосово Каргопольского района, стоит без кровли Предтеченская церковь (1780 г.) в селе Литвинове на Ваге. В 2004 году сгорела знаменитая Спасская церковь на сваях (1628 г.), перевезенная из волжского села Спас-Вежи на территорию Костромского музея, погибла башня Якутского острога (1683 г.) - один из последних подлинных памятников деревянного крепостного зодчества... Этот скорбный список, к сожалению, имеет длинное продолжение.

Вызывает тревогу состояние деревянных храмов XVI - XVIII вв. Ленинградской области, без которых невозможно изучать русскую деревянную архитектуру. Она представлена здесь чуть ли не самыми древними церквами клетского типа в Юксовичах (Подпорожский район) и Лиственке (Бокситогорский район), отличающимися высокими художественными достоинствами. Шатровые церкви в Согиницах и Гимреке, являясь редкими образцами прионежской школы, относятся к следующему этапу развития народного зодчества, а десятистенная церковь в Важинах или шестистенная колокольня в Согиницах, по существу - единственные в своем роде сооружения подобного рода. Расположенная неподалеку церковь в Щелейках знаменует собой относительно поздний этап в истории деревянного зодчества. Ансамбль же Волнаволокского погоста (Подпорожский район) - один из немногих на российском Севере, сохранявший все три постройки, сгорел три года назад.

Деревянные усадьбы на территории области, из которых ныне существуют буквально единицы, - яркие памятники именно русской культуры: Западная Европа не знает деревянного классицизма. Строгие усадебные дома, напоминавшие дворцовые постройки, беседки, мостики, павильоны, нередко спроектированные известными петербургскими зодчими, как правило, являются важнейшими частями дворцово-парковых ансамблей. Самый старинный из усадебных деревянных домов еще недавно стоял на реке Оредеж в селе Рождествено Гатчинского района. Первоначально он был построен в 1780-1784 гг. как дом городничего для незадолго до того учрежденного города Рождествено, в конце XIX в. он принадлежал будущему писателю Владимиру Набокову и стал «героем» многих его произведений. В апреле 1995 г. дом сгорел и теперь воссоздается с включением сохранившихся частей в новое здание. Немалую выразительность этому дому и ему подобным придавала органическая связь с природным окружением, нередко преобразованным ландшафтными архитекторами - паркостроителями.

К концу прошлого века гибель памятников деревянного зодчества приобрела лавинообразный характер. С глубокой болью можно утверждать, что в ближайшие 10-15 лет в сельской местности они исчезнут полностью, возможно, лишь за исключением нескольких церквей и часовен, находящихся ныне в удовлетворительном состоянии, и тех, что перенесены в музеи под открытым небом. Из-за почти полного отсутствия бюджетного финансирования, неумения, а часто и нежелания местных властей что-либо предпринимать, остановились даже те немногие работы, которые были начаты несколько лет назад. Один из примеров - упомянутая церковь в Согиницах. Нет нужды говорить, сколь губительна такая остановка для памятника. Однако даже после реставрации памятники нуждаются в постоянном уходе. Так, уже более 20 лет не чинили кровли на церквах в Щелейках и Гимреке, в 1980-х гг. приведенных в порядок. Вовремя не устраненные протечки ведут к быстрому разрушению бревен, и вскоре потребуются сложные и дорогостоящие работы по замене сгнивших венцов сруба. Пример тому - пятишатровая Троицкая церковь в Неноксе (1727 г.) Онежского района Архангельской области.

Гибель самой оригинальной части нашей национальной культуры - еще не осознанная обществом катастрофа. Ее основные причины следующие: приближение предельного возраста жизнеспособности жилых построек, возведенных более ста лет назад, и культовых, построенных более двухсот лет назад; многочисленные пожары и почти полное отсутствие какой бы то ни было противопожарной защиты; целенаправленное разрушение церквей и часовен в 1930-1950-х гг.; резкое изменение бытового уклада крестьянской жизни после коллективизации; несмотря на принятие нового закона об охране культурного наследия, отсутствие действенного законодательства в области охраны памятников; недостаточное в прошлом финансирование государством ремонтно-консервационных работ на памятниках деревянной архитектуры и почти полное прекращение их теперь; отсутствие службы постоянной поддержки даже выдающихся памятников. К тому же теперь, после бездумного разделения органов охраны объектов культурного наследия на региональные и федеральные, памятники просто-напросто остались бесхозными: у семи нянек дитя без глазу.

Неудивительно, что ныне стала предельно актуальной проблема спасения того немногого, что еще осталось от деревянного зодчества. Главным способом сохранения памятников деревянной архитектуры на протяжении последних 30-40 лет была их перевозка в музеи под открытым небом, что неизбежно приводило к изъятию памятников из их естественного окружения, исторически сформировавшейся среды, а местные жители лишались самых зримых свидетелей истории родного края. К тому же необходимо иметь в виду, что при перевозке древесина заменяется новой на 50 % и более, декоративные детали в своем большинстве воссоздаются по аналогам, а реставраторы часто стремятся представить памятник в его так называемом первоначальном виде, в той или иной степени гипотетичном или в лучшем случае в «оптимальном облике» (А. В. Ополовников), представляющем собой «синтез его первоначальной части и традиционных наслоений». К тому же значение перевезенного (или перебранного полностью) памятника как неисчерпаемого источника по его собственной истории, по технологии строительства, организации работ резко снижается.

Критерий подлинности за редкими исключениями не был определяющим при принятии реставрационных решений. Реставрация методом полной переборки, осуществленная на изначальных местах, отличалась лишь тем, что памятник оставался в родной для него среде. Конечно, в ряде случаев переборка являлась единственным способом спасения гибнущего храма, но до сих пор не выработано строго объективных критериев для решения этого острого вопроса.

Мне представляется необходимым осознать устаревшим понятие «оптимального облика» как критерия при выборе реставрационного метода, а также считать, что многие позднейшие наслоения, в том числе и так называемые «стилевые», представляют, по крайней мере, историческую ценность и потому должны быть сохраняемы. В случае же возникновения вопроса о необходимости полной переделки следует предусмотреть как непременное условие проведение независимых экспертиз и принятие окончательного решения на уровне Федерального совета по охране культурного наследия.

В 1960-1980 гг. в европейской части России были созданы следующие музеи под открытым небом: на острове Кижи в Карелии, в Малых Корелах под Архангельском, в Витославлицах под Новгородом, в Подмонастырской слободе около Ипатьевского монастыря в Костроме, в Хохловке под Пермью, около Кремля в Суздале, около Ново-Иерусалимского монастыря под Москвой, в селе Василеве под Торжком (Тверская область) и на Щелоковском хуторе под Нижним Новгородом, в д. Семенково под Вологдой.

За исключением Кижей, где музей возник вокруг древнего погоста, все перечисленные музеи - новые образования. В отличие от зарубежных аналогов здесь акцент сделан не столько на типичные объекты преимущественно этнографического характера, сколько на выдающиеся произведения деревянного зодчества. Сами же музеи, репрезентативность представленных в них экспонатов, ориентация на восстановление их «эстетической функции» неизбежно отражают уровень наших знаний, естественно, относительный, и уровень господствующих эстетических представлений данной эпохи. Характерно, что еще сравнительно недавно противоположная точка зрения была определена А. В. Ополовниковым как«безыдейное сохранение памятников ради самого сохранения».

Тем не менее при всех изъянах названные музеи, конечно же, способствуют популяризации народного зодчества, включению его в современную жизнь, а также в какой-то мере и сохранению, пусть даже в искусственной среде и в виде сооружений, подчас приближающимся к макетам в натуральную величину. Бесспорно и то, что формирование музеев явилось толчком к массовому изучению памятников, сбору разнообразных сведений, с ними связанных. Однако, к сожалению, ни один музей не стал методическим и организационным центром для сети местных музеев-филиалов, которые должны были бы возникнуть вокруг «своих» памятников. Так или иначе, но музеи под открытым небом все более являются чуть ли не единственным источником знания новых поколений о народном зодчестве и строительной культуре прошлого. И тут надо сказать о ставшей чрезвычайно острой для музеев проблеме текущих ремонтов перевезенных в них памятников. Назрела необходимость создания там служб поддержки и школ плотников-реставраторов. Первый шаг в этом направлении в виде «Плотницкого центра» уже сделал Кижский музей-заповедник.

К сожалению, не получили у нас развития национальные парки - несравненно более совершенная форма сохранения культурного и природного наследия. В этом отношении счастливым исключением является Кенозерский национальный парк, где, кстати сказать, осуществляется плодотворное сотрудничество с норвежскими реставраторами.

Между тем как раз именно Норвегия, где сохранились деревянные церкви XII- XIII вв., дает нам пример бережного и заботливого отношения к этой наиболее хрупкой части своего культурного наследия. Там понимают, что их деревянная архитектура - это предмет национальной гордости, привлекающий туристов со всего мира, ибо такого рода памятники, отличающиеся высочайшими художественными достоинствами, сохранились лишь в двух странах Европы - у них на родине и в России.

Для спасения остатков деревянного зодчества в нашей стране необходимо принятие ряда экстраординарных мер. Вот основные из них:

1. Проведение тщательной фиксации (мониторинга) гибнущих памятников по специально составленной программе;

2. Разработка программы первоочередных противоаварийных мероприятий с целевым государственным финансированием и льготами для всех организаций и лиц, подключенных к выполнению этой программы;

3. Создание временного комитета по спасению с широкими полномочиями;

4. Временный отказ от реставрации памятников деревянной архитектуры (за редкими исключениями, к каковым относится, например, знаменитая Преображенская церковь в Кижах или Ильинская церковь в Ципино, около Ферапонтова, где уже идут реставрационные работы) во имя сосредоточения сил и средств только на противоаварийных работах на самых неблагополучных объектах;

5. Срочное утверждение государственных расценок на реставрационные работы, соответствующие уровню цен 2008 года;

6. Создание плотницких центров (школ) и бригад для проведения таких работ;

7. Признание того факта, что правильно устроенная обшивка увеличивает долговечность сруба, а потому в ряде случаев необходимы ее ремонт и даже восстановление;

8. Для противоаварийных работ разрешать производить заготовку лесоматериалов в порядке рубок ухода в лесах 1 категории;

9. Принятие мер для развития и поддержки системы национальных парков в местах наибольшего сосредоточения памятников;

10. Создание на основе двустороннего сотрудничества со странами Скандинавии - Финляндией и другими - совместных бригад как для фиксации гибнущих памятников, так и для проведения противоаварийных работ, используя успешный опыт сотрудничества с Норвегией.

Разумеется, названные предложения могут быть уточнены и расширены. Однако надо признать, что неосознанность обществом и властными структурами трагичности положения делает принятие перечисленных мер весьма маловероятным делом. В таком случае для сохранения памяти о гибнущем зодчестве особое значение приобретает первое предложение - создание банка данных по максимально широкому кругу построек, что не связано со значительными материальными затратами. При этом важно систематизировать уже накопленный материал (в частности, многочисленными экспедициями для составления Свода памятников). Кстати, такая работа была начата в Ленинградской области около четверти века назад, но, к сожалению, не доведена до конца. Создание систематизированного банка данных наряду с сохранением в музеях подлинных элементов гибнущих памятников представляется задачей реальной даже в нынешних неблагоприятных условиях. Такого рода работа под эгидой ЮНЕСКО могла бы стать одной из главных задач для реставрационных организаций, музеев под открытым небом, специализированных учебных заведений, а собранные материалы в будущем явились бы основным источником для строительства копий погибших шедевров.

Бездействие же с неизбежностью приведет к тому, что от народного зодчества, этой яркой и оригинальной страницы не только в истории русской, но и мировой культуры, не останется достаточно полных сведений. Мы - последнее поколение, которое еще может выполнить эту поистине историческую задачу.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Смирнов И.А. Деревянное зодчество: проблемы, реставрация, исследования. – Вологда: «Издательский Дом Вологжанин», 2005.

2. http://www.mount.ru/Opolovnikov.htm

3. http://www.mukhin.ru/stroysovet/woodhouse/02.html

4. http://derzod.by.ru/arhan.html

5. http://www.bibliotekar.ru/rusZod

В архитектуре Москвы сохранилось около 150 памятников деревянного зодчества. Среди них - прототип усадьбы из рассказа Ивана Тургенева «Муму», дом, в котором зимовал Лев Толстой, и особняк по типовому проекту Осипа Бове. История десяти старинных деревянных зданий - в подборке портала «Культура.РФ».

Усадьба Сытина

Усадьба Сытина. Фотография: Дмитрий Неумоин / фотобанк «Лори»

Небольшой особняк в стиле классицизма построили в 1806 году. Его украшает четырехколонный коринфский портик . До наших дней сохранились и некоторые детали внутреннего убранства: белые кафельные печи и кариатиды - женские скульптуры, заменявшие колонны в интерьере. Перед революцией в усадьбе находилась фабрика музыкальных инструментов, а позже дом поделили на коммунальные квартиры. Сегодня здание сдают в аренду частным компаниям.

Усадьба Поливанова

Усадьба Поливанова. Фотография: lana1501 / фотобанк «Лори»

Деревянный дом в Денежном переулке возвели в 1824 году. Он принадлежал участнику Отечественной войны 1812 года поручику Александру Поливанову. Проект усадьбы подготовил архитектор Афанасий Григорьев. Он построил небольшой одноэтажный особняк в стиле ампир с мезонином. В центре здание украшал тосканский портик. В архитектурный ансамбль входил также отдельно стоящий флигель - он не сохранился. В советское время в усадьбе располагались детская библиотека, Всесоюзная школа связистов и шахматный клуб . Сегодня дом передан в ведение Фонда социально-правовой защиты отечественного архитектурного наследия.

Музей Ивана Тургенева («Дом Муму»)

Музей Ивана Тургенева. Фотография: Елена Солодовникова / фотобанк «Лори»

Деревянный дом в стиле ампир построили в 1819 году по заказу титулярного советника Дмитрия Федорова. Помещения сдавали внаем: в 1820-х годах здесь жила семья Аксаковых. В 1840 году в особняке поселилась Варвара Тургенева, мать Ивана Тургенева . Писатель часто бывал здесь по дороге из Петербурга в Спасское-Лутовиново . Считается, что именно этот особняк был описан в тургеневском рассказе «Муму» . После смерти матери Тургенев некоторое время жил в этом доме - его навещали здесь Михаил Щепкин , Василий Боткин, братья Бакунины.

В советское время в здании провели перепланировку: здесь разместились коммунальные квартиры. С 2007 года в доме работает музей Ивана Тургенева .

Погодинская изба

Погодинская изба. Фотография: Денис Ларкин / фотобанк «Лори»

Погодинскую избу построил архитектор Николай Никитин в 1856 году для профессора Московского университета Михаила Погодина. Историк Погодин увлекался русским зодчеством, и архитектор спроектировал для него высокий деревянный дом. Здание украшено традиционными для народного деревянного зодчества элементами - подзорами, полотенцами, резными наличниками . В усадьбе Михаил Погодин устраивал литературные вечера. В годы Великой Отечественной войны постройка сильно пострадала, но позже здание восстановили и вернули ему исторический облик.

Дом Льва Толстого в Хамовниках

Дом Льва Толстого в Хамовниках. Фотография: Екатерина Овсянникова / фотобанк «Лори»

Дача Ананьевых

В конце XIX века район Сокольники находился за пределами Москвы - здесь горожане строили свои дачи. В этом районе сохранился старинный деревянный кухонный флигель - он появился на даче семьи Ананьевых на рубеже XIX–XX веков.

Одноэтажное здание украшают окна разной формы, обрамленные крупными наличниками. В советское время в здании располагался дом отдыха, сегодня там находится единственный в стране санаторий для беременных женщин «Сокольники».

Дом Эдуарда фон Беренса

В 1871 году неподалеку от Чистых прудов появилась необычная деревянная усадьба. Вместо главного корпуса и флигелей архитектор Михаил Фидлер возвел два отдельных симметричных здания в стиле неогрек . В 1890-е усадьбу приобрел дворянин Эдуард фон Беренс, а в 1905-м он сдал ее в наем под училище и ее перестроили.

После революции дом Беренса отдали под коммунальные квартиры. В одной из них жил ученик Всеволода Мейерхольда - кинорежиссер Григорий Рошаль. В 1960-е один из корпусов снесли, а во втором вскоре разместилось строительно-монтажное управление. К началу 2017 года здание отреставрировали.

Особняк Палибина

Особняк Палибина. Фотография: Dmitry29 / фотобанк «Лори»

Особняк одного из руководителей Межевой канцелярии Гавриила Палибина построили в 1818 году. Здание возвели по типовому проекту архитектора Осипа Бове .

Небольшой деревянный дом в стиле ампир с мезонином и лепным украшением фасада был декорирован и внутри: его стены оклеили расписанными вручную обоями, а одну из печей обложили старинными изразцами .

В 1847 году образец деревянного зодчества перестроили: вместо сломанной задней части выстроили новый объем. Через 10 лет пристроили две галереи - сохранилась только одна. Особняк Гавриила Палибина отреставрировали в 1980-е годы. Сегодня здание принадлежит Научно-исследовательскому институту реставрации.Николая Добролюбова . В 1995 году дом арендовал потомок первого владельца - актер Александр Пороховщиков. Сегодня здание принадлежит городу.

Дом Штейнгеля

Дом Штейнгеля. Фотография: Александр Михеичев / фотобанк «Лори»

Одна из жертв раннего брака - 14-летняя Балки Сулей из Нигера. Ее выдали замуж в 12 лет. Страдая от железодефицитной анемии и элементарного недоедания, она пыталась выносить ребенка. Когда Балки Сулей была доставлена в больницу, она истекала кровью и могла умереть. Балки потеряла сына на следующий день после родов. Если бы ее ребенок выжил, его физическое и умственное развитие было бы замедленным из-за недоедания.

Однако Балки, еще находясь в переполненном родильном отделении, заявила, что по возвращении в деревню постарается завести еще одного ребенка, пишет в американской газете Washington Post Сударсан Рагхаван. Он побывал в больнице в городе Маради и узнал о судьбах нескольких молодых девушек, оказавшихся впутанными в ранние браки.

Отец Балки, Мохаммед Сулей, чернорабочий. Самое большее, что он мог наскрести в день, составляло один или полтора доллара, чего едва ли хватит, чтобы прокормить 15 членов семьи.

«Иногда у нас была пища, иногда мы не ели. Всякий раз, когда у нас что-то оставалось, мы отдавали всё Балки. Если она не наедалась, мы ничего не могли с этим поделать», - цитирует отца Балки Washinton Рost.

БРАК КАК СТРАТЕГИЯ ВЫЖИВАНИЯ

В мире каждый день выходят замуж 25 тысяч девочек в возрасте до 18 лет. Балки - одна из них.

Британская благотворительная организация TrustLaw назвала 10 худших стран в мире по числу женщин в возрасте от 20 до 24 лет, которые вышли замуж до достижения ими 18 лет. Это Нигер - 75 процентов от числа замужних женщин, Чад - 72 процента, Мали - 71 процент, Бангладеш - 66 процентов, Гвинея - 63 процента, Центрально-Африканская Республика - 61 процент, Мозамбик - 52 процента, Непал - 51 процент, Малави - 50 процентов, Эфиопия - 49 процентов.

«Мы боимся, что, если продовольственный кризис продолжится, большее число родителей будут использовать брак как стратегию выживания и мы увидим больше девочек, выдаваемых замуж в возрасте до 15 лет», - приводит слова Джанабоу Маонде, руководителя по вопросам защиты детей UNICEF, газета Washington Post.

Директор больницы в Маради, где находилась Балки, сказал, что число детей с нехваткой веса и матерей, страдающих от недоедания, растет. «Это связано с продовольственным кризисом. Люди едят листья, чтобы выжить», - говорит директор больницы Ачироу Умару.

Многие дети живут всего несколько недель, в больнице не хватает инкубаторов и другого оборудования.

ЮНАЯ НЕВЕСТА В ОБМЕН НА ВЫКУП

Детские браки являются глобальным явлением, однако наиболее они распространены в Африке и Южной Азии. Во многих бедных общинах девочки рассматриваются как товар, используемый в качестве денег или для погашения задолженности. Также их выдают замуж в более богатые семьи, чтобы защититься в тяжелые экономические времена. Понятия морали и чести семьи также провоцируют на ранние браки - девушек часто выдают замуж, чтобы гарантировать их девственность.

Сотрудники гуманитарных организаций обеспокоены тем, что находящиеся в бедственном положении родители могут выдавать замуж дочерей еще раньше, чтобы получить причитающийся по обычаям выкуп, что поможет семьям выжить.

Усилия правительств по предупреждению ранних браков, запреты брачных союзов до 15 лет проблему не решают. Ранние браки по-прежнему широко распространены, чему способствуют в значительной степени высокий уровень бедности и неграмотности, архаичные традиции и консервативные религиозные взгляды, которые в сельской местности обладают большим влиянием, нежели постановления правительства.

В среднем женщина в Нигере имеет более семи детей. Это самый высокий уровень рождаемости в мире. Население этой страны, как ожидается, вырастет с 17 миллионов в настоящее время до примерно 59 миллионов к 2050 году, причем половина будет моложе 15 лет, приводит прогнозы газета Washington Post. Как и во многих частях Африки, в Нигере, с сокращающимися пахотными землями, нехваткой дождей и низким уровнем образования, будет вечный кризис, если быстрый рост населения не замедлится.

В среднем женщина в Нигере учится всего четыре года и живет только 56 лет. Один ребенок из семи умирает до своего пятого дня рождения, что означает: каждая мать в Нигере, скорее всего, будет страдать от потери ребенка.

Ранние браки могут иметь тяжелые последствия для здоровья. По мнению врачей, девушки, слишком рано вышедшие замуж, страдают бесплодием. Риск умереть в первый год жизни у ребенка, которого родила мать моложе 18 лет, гораздо выше, чем у ребенка, рожденного более взрослой женщиной.

РАННИЕ БРАКИ В КАЗАХСТАНЕ

Примеров ранних браков множество и в Казахстане. Одна такая молодая женщина стала героиней репортажа и сайта Азаттык в прошлом месяце. Назира Сабралиева из города Кызылорда вышла замуж в 14 лет, в 15 лет стала матерью. Ее мужу Самату в то время было 17 лет. Сейчас Назире 26 лет, она воспитывает семерых детей. Хочет рожать еще. Но живет эта молодая большая семья в чужой квартире, своего жилья нет. Назира пока еще не работает, еще учится в медицинском колледже.

В Казахстане ежегодно замуж выходят до трех тысяч девочек-подростков, пишет Русская служба BBC. И это только официальные цифры. Согласно статистике министерства юстиции Казахстана, за последние 10 лет в стране было зарегистрировано более 30 тысяч ранних браков, пишет BBC. Юные невесты даже не успевают окончить школу.

По словам казахстанской организации «Лига женщин творческой инициативы», случаев, когда невест воруют или сами родители принуждают их выйти замуж еще совсем юными, становится всё больше, сообщал алматинский «31 канал» в ноябре прошлого года.

Согласно докладу UNICEF, в мире по меньшей мере 50 миллионов семей, где муж и жена - несовершеннолетние. Это число удвоится к концу десятилетия. Каждый год 14 миллионов девочек в возрасте от 15 до 19 лет рожают ребенка. В этой возрастной группе вероятность гибели матери в период беременности или рождения ребенка в два раза выше, чем у 20-летних женщин.

Ранние браки являются нормой в небольших деревнях мусульманских стран. После празднования свадьбы с родственницами, маленькие невесты паранджу и отправляются в новую жизнь со своими мужьями. “Некоторые сельские девушки рассматривают брак как спасение из-под тотального контроля их семей”, рассказывает активист.

1. “Всякий раз, когда я видела его, я пряталась. Мне было противно его видеть”, – так Тагани (в розовом) вспоминает первые дни ее брака с Маджидом, когда ей было шесть лет, а ему было двадцать пять. Молодая жена позировала для этого фото вместе с бывшей одноклассницей Гхада, тоже ставшей маленькой невестой, неподалеку от их дома в горных Хаджа.

2. После празднования свадьбы с родственницами, йеменские невесты Сидаба и Галлиях одевают паранджу паранджу и отправляются в новую жизнь со своими мужьями. “Некоторые сельские девушки рассматривают брак как спасение из-под тотального контроля их семей”, рассказывает живущий в столице Сане активист.

3. Эта группа молодых невест в деревне, на западе Йемена были тихими и застенчивыми, пока разговор не перешел на образование. Большинство девочек, которые вступили в брак в возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет, никогда не посещали школу, но все говорят, что они все еще надеются на то, что смогут получить образование.

4. Асия, четырнадцатилетняя мать, моет свою новорожденную девочку у себя дома в Хаджа, а ее двухлетняя дочь играет. У Асии продолжается кровотечение и она очень ослабела после родов, у нее нет образования или доступа к информации о том, как заботиться о себе и своем здоровье.

5. Нуджод Али было десять лет, когда она сбежала от своего мучителя-мужа, гораздо старше ее, и на такси добралась до здания суда в Сане, Йемен. Смелый поступок девушки превратил ее в национальную героиню – борца за права женщин. Теперь они развелись, она вернулась домой вместе со своей семьей и снова ходит в школу.

6. Кандагарский полицейский Малалай Какар арестовывает человека, который неоднократно бил ножом пятнадцатилетнюю жену, за неподчинение ему. “С ним ничего не сделают”, сказала Какар, когда ее спросили, что будет с этим человеком. “Мужчины здесь цари.” Какар была позже убита талибами.

7. Уже далеко за полночь, когда пятилетнюю Раджани разбудили от сна и дядя понес ее на ее свадьбу. Детские браки является незаконными в Индии, так что подобные церемонии часто проводятся в предрассветные часы утра. Они становятся тайной, которую хранит вся деревня, объяснил один фермер.

8. Раджани и ее мальчик жених едва смотрят друг на друга, в то время, как они вступают в брак перед священным огнем. По традиции, молодые невесты продолжают жить дома до наступления половой зрелости, когда вторая церемония ознаменует их переход под полную власть мужа.

9. Хотя ранние браки являются нормой в ее маленькой непальской деревне, шестнадцатилетняя Сурита кричит в знак протеста, когда она покидает дом своей семьи, и ее перевозят в деревню ее нового мужа.

10. Когда родители Сунил, живущей в штате Раджастан, Индия, организовали ее брак в возрасте одиннадцати лет, она пригрозила сообщить о них в полицию. Они смягчились, и Сунил, теперь тринадцатилетняя, осталась в школе. “Обучение даст ей преимущество перед другими “, говорит сейчас ее мать.