Паласио чудо читать краткое содержание. Главный раздражитель — рецензия на книгу Р. Дж. Паласио «Чудо. Как я на свет появился

20.06.2020

Надежда Мельниченко

Мы, люди, не просто можем быть добрыми - мы можем выбирать, насколько быть добрыми.

На своем пути герой встречает и волшебных Помощников, и Врагов, и даже “прекрасную царевну” Саммер. Он проходит обряд инициации-взросления, в коне концов побеждает “зло” и в награду получает настоящих друзей и признание от школы. В конце повести, как в настоящей волшебной сказке, собраны цитаты-“напутствия” от учителя английского мистера Брауна на каждый месяц непростого учебного года - от сентября до июня. А также “ напутствия ” одноклассников Августа - своеобразные итоги сюжетной линии каждого из них. Параллель с “Гадким утенком” Андерсена неминуемо приходит на ум внимательному читателю, волшебная сказка с полным набором канонических элементов этого жанра - разве что болезнь героя совсем не сказочная, и в красавца-лебедя Август никогда не превратится. Его внешность не под силу изменить ни медикаментам, ни хирургам. Да и нужно ли ее менять? Чудо все-таки случилось – мальчик научился жить со своей необычностью, а друзья начали ценить его внутренний мир и сильный характер.

В действительности же причина моей необычности только в том, что все меня таким считают.

Предсказуемость счастливого финала не делает повесть менее интересной. В волшебных сказках часто присутствует всезнающий рассказчик, вместо этого, “ ” имеет целых шесть повествователей, и ни один из них не знает правильного ответа на свои вопросы. Текст повести поделен на восемь частей, в трех из них Август говорит о себе и своей непростой жизни. Одна посвящена точке зрения его старшей сестры Вии – девушки, которая устала от роли “сестры выродка” и хочет жить собственной жизнью, получать желанную дозу родительской любви, и одновременно не может не переживать за Агги. Свой вариант знакомства и дружбы с Августом пересказывают Саммер и Джек - дети, которые по разным обстоятельствам стали самыми близкими для него людьми в школе. Еще две части - это рассказы парня Вии и ее лучшей подруги. Рассказчики чередуются и появляется объемная, почти кинематографическая картинка жизни маленького Агги, его друзей и семьи. Читатель становится собеседником и даже немного соучастником в борьбе героев за место в мире.

Кто. Мы. Есть. Кто мы есть? Мы! Правильно? Какие мы люди? Какой ты человек? Разве это не важнее остальных вопросов?

Немного ненавязчивого морализаторства, сказочные стечения обстоятельств - “ ” Р. Дж. Паласіо принадлежит к текстам, которые обязательно должны чему-то научить, мягко, но все же диктуют модель поведения. Одновременно, эта повесть не является слишком приторной - вероятно, из-за того, что композиция и темп повествования не дают возможности идеализировать ни одного из персонажей, а разделение на “хороших” и “плохих” в тексте довольно условное. Ведь каждый может позволить себе думать или поступать не по правилам, и даже главный оппонент Августа, Джулиан, в конце повести допускает: “иногда стоит начать сначала”.

R. J. Palacio

Расселу, Калебу и Джозефу

Ученые люди из дальних стран

Над моей кроваткой

Стоят, глубоко

Задумавшись над загадкой.

Наверное, я одно из чудес – Божье творенье.

Им остается только гадать:

Нет объясненья.

Часть первая. Август

Тихо смеясь, склонилась

Судьба над моей колыбелью…

Натали Мёрчант. «Чудо» (Wonder)

Обыкновенный

Я не такой, как все, я это знаю. То есть, конечно, я делаю самые обыкновенные вещи. Ем мороженое. Катаюсь на велосипеде. Гоняю мяч. Играю на XBox. Как любой десятилетний ребенок. Я и чувствую себя самым что ни на есть обыкновенным. Внутри. Но при виде обыкновенных детей другие обыкновенные дети не разбегаются с воплями. На обыкновенных детей не глазеют везде и всюду.

Если бы я нашел волшебную палочку и мог загадать одно желание, я бы попросил нормальное лицо, на которое никто не обращает никакого внимания. Я хотел бы ходить по улицам и чтобы люди, увидев меня, не отводили взгляд. Вот что я думаю: я необычный только потому, что все вокруг считают меня необычным.

Но сейчас я вроде привык к тому, как выгляжу. И научился прикидываться, будто не замечаю, как меняются лица встречных. Мы все отлично умеем притворяться: я, мама с папой, Вия. Хотя нет, Вия притворяется так себе. Когда люди ведут себя грубо, она может не на шутку разозлиться. Взять, например, такой случай. Однажды мы гуляли на площадке и дети постарше стали меня дразнить. Даже не знаю, как именно, – сам я не разобрал, но Вия все слышала и на этих детей накричала. Вот она какая. А я другой.

Вия не считает меня обыкновенным. Она, правда, говорит, что считает, но тогда она бы не оберегала меня от всех и каждого. И мама с папой тоже – я для них необыкновенный . Думаю, единственный человек в мире, который понимает, насколько я обыкновенный, – это я сам.

Кстати, меня зовут Август. Как я выгляжу, описывать не буду. В любом случае все хуже, чем вы думаете.

Почему я не ходил в школу

На следующей неделе я пойду в пятый класс. Раньше я никогда не учился в настоящей школе и теперь трушу до дрожи в коленках. Многие считают, что я не ходил в школу из-за своего лица, но они заблуждаются. Я не ходил из-за операций. Двадцать семь – вот сколько их у меня. Самые серьезные я перенес, когда мне не было четырех, я их и не помню. С тех пор каждый год мне делают две-три операции (некоторые серьезные, некоторые не очень), а еще я часто болею из-за того, что расту хуже сверстников, и к тому же во мне есть другие медицинские загадки, которых доктора пока не разгадали. Поэтому родители и решили не отдавать меня в школу. Но сейчас я уже окреп. Последняя операция прошла восемь месяцев назад, и мне, если повезет, еще целых два года не потребуется новая.

Я на домашнем обучении, учит меня мама. Раньше она иллюстрировала детские книги. Феечки и русалочки у нее получаются отлично. Но, чего уж там скрывать, рисунки для мальчиков у нее не ахти какие. Однажды она попыталась изобразить для меня Дарта Вейдера, а вышел какой-то робот, похожий на гриб. Хотя я давно не видел, как она рисует. Наверное потому, что она все время занята мной и Вией.

Не то чтобы я всегда хотел учиться в школе. Точнее, я бы хотел, но только если бы был как все. И у меня была бы куча друзей, с которыми я мог бы гулять после уроков, ну и все такое.

Сейчас у меня есть несколько настоящих друзей. Самый лучший – Кристофер, потом Зак и Алекс. Мы знакомы с пеленок. И так как они знают меня всю жизнь, то успели ко мне привыкнуть. Когда мы были маленькие, мы всегда ходили друг к другу в гости, но потом Зак и Алекс пошли в школу. А Кристофер переехал. И теперь получается, что я живу все там же, в Норт-Ривер-Хайтс – это район Нью-Йорка, точнее Верхнего Манхэттена, а Кристофер – в Бриджпорте, штат Коннектикут, и от меня к нему ехать больше часа. Но все равно: Кристофера, хоть он и переехал, я вижу чаще, чем Зака и Алекса. Они завели себе новых друзей. Зато, если мы случайно встречаемся на улице, они мне улыбаются. И всегда здороваются.

Есть у меня и другие друзья, но не такие хорошие, как Кристофер, Зак и Алекс. Скажем, Зак и Алекс всегда приглашали меня на дни рождения, а Джоуэл, Эймонн и Гейб – никогда. Как-то меня позвала Эмма, но я уже тысячу лет ее не видел. И, конечно, я всегда хожу на день рождения к Кристоферу… Хотя, наверное, дни рождения – это не так уж и важно.

Как я на свет появился

Мне нравится, когда мама про это рассказывает. Сама по себе история, может, и не слишком смешная, но мама изображает все так уморительно, что мы с Вией каждый раз лопаемся от смеха.

Ну так вот. Когда я сидел в мамином животе, никто и подумать не мог, что я из него вылезу таким, какой я есть. За четыре года до этого мама родила Вию – «все равно что в парке прогулялась» (так мама говорит), – и не было никаких причин делать специальные анализы. Примерно за два месяца до того, как я родился, доктора заметили, что с моим лицом что-то не так, но они не подозревали, что все настолько плохо. Они сказали маме с папой, что у меня волчья пасть и еще кое-что по мелочи – несколько, мол, «небольших аномалий».

В ту ночь, когда я появился на свет, в родильной палате дежурили две медсестры. Одна – милая и симпатичная. А вторая, как говорит мама, наоборот – вовсе не симпатичная и совсем не милая. У нее были здоровенные ручищи, и (тут начинается смешное) она все время пукала. Принесет маме колотого льда и пукнет. Измерит давление и пукнет. Из-за этого мама все время вздрагивала, а медсестра даже ни разу не извинилась. Между тем мамин врач в ту ночь не дежурил, а вместо него в палате торчал какой-то чокнутый практикант, которому они с папой дали кличку Дуги – кажется, в честь старого сериала про подростка, работавшего доктором в больнице. Но мама говорит, что, хоть все и нервничали, папа веселил ее всю ночь.

Когда я вылез из маминого живота, в палате вдруг наступила тишина. Маме даже не удалось на меня взглянуть, потому что милая медсестра тут же выскочила со мной из палаты. Папа погнался за ней, да так спешил, что выронил видеокамеру, которая раскололась на миллион кусочков. А мама очень расстроилась и попыталась встать, чтобы посмотреть, куда это все понеслись, но пукающая медсестра обхватила ее своими ручищами и водворила на место. Они чуть не подрались, потому что мама билась в истерике, а пукающая медсестра кричала на нее и требовала угомониться, а потом они вместе начали кричать на доктора. А дальше – угадайте что? Он упал в обморок! Прямо на пол! И когда пукающая медсестра увидела, что он упал, то принялась пинать его ногами, чтобы он пришел в себя, и вопить что есть мочи: «Что же ты за доктор такой? Что ты за доктор? Вставай! Вставай!» А потом ни с того ни с сего испустила самый большой, самый вонючий, самый громкий пук, какой мама слышала в своей жизни. Мама думает, что именно этот пук и привел в себя доктора, и он наконец очнулся. Мама рассказывает эту историю в лицах – и даже издает пукающие звуки, – и это очень, очень, очень смешно!

Расселу, Калебу и Джозефу

Часть первая

Обыкновенный

Я не такой, как все, я это знаю. То есть, конечно, я делаю самые обыкновенные вещи. Ем мороженое. Катаюсь на велосипеде. Гоняю мяч. Играю на ХВох. Как любой десятилетний ребенок. Я и чувствую себя самым что ни на есть обыкновенным. Внутри. Но при виде обыкновенных детей другие обыкновенные дети не разбегаются с воплями. На обыкновенных детей не глазеют везде и всюду.

Но сейчас я вроде привык к тому, как выгляжу. И научился прикидываться, будто не замечаю, как меняются лица встречных. Мы все отлично умеем притворяться: я, мама с папой, Вия. Хотя нет, Вия притворяется так себе. Когда люди ведут себя грубо, она может не на шутку разозлиться. Взять, например, такой случай. Однажды мы гуляли на площадке и дети постарше стали меня дразнить. Даже не знаю, как именно, — сам я не разобрал, но Вия все слышала и на этих детей накричала. Вот она какая. А я другой.

Вия не считает меня обыкновенным. Она, правда, говорит, что считает, но тогда она бы не оберегала меня от всех и каждого. И мама с папой тоже — я для них необыкновенный. Думаю, единственный человек в мире, который понимает, насколько я обыкновенный, — это я сам.

Кстати, меня зовут Август. Как я выгляжу, описывать не буду. В любом случае все хуже, чем вы думаете.

Почему я не ходил в школу

На следующей неделе я пойду в пятый класс. Раньше я никогда не учился в настоящей школе и теперь трушу до дрожи в коленках. Многие считают, что я не ходил в школу из-за своего лица, но они заблуждаются. Я не ходил из-за операций. Двадцать семь — вот сколько их у меня. Самые серьезные я перенес, когда мне не было четырех, я их и не помню. С тех пор каждый год мне делают две-три операции (некоторые серьезные, некоторые не очень), а еще я часто болею из-за того, что расту хуже сверстников, и к тому же во мне есть другие медицинские загадки, которых доктора пока не разгадали. Поэтому родители и решили не отдавать меня в школу. Но сейчас я уже окреп. Последняя операция прошла восемь месяцев назад, и мне, если повезет, еще целых два года не потребуется новая.

Сейчас у меня есть несколько настоящих друзей. Самый лучший — Кристофер, потом Зак и Алекс. Мы знакомы с пеленок. И так как они знают меня всю жизнь, то успели ко мне привыкнуть. Когда мы были маленькие, мы всегда ходили друг к другу в гости, но потом Зак и Алекс пошли в школу. А Кристофер переехал. И теперь получается, что я живу все там же, в Норт-Ривер-Хайтс — это район Нью-Йорка, точнее Верхнего Манхэттена, — а Кристофер в Бриджпорте, штат Коннектикут, и от меня к нему ехать больше часа. Но все равно: Кристофера, хоть он и переехал, я вижу чаще, чем Зака и Алекса. Они завели себе новых друзей. Зато, если мы случайно встречаемся на улице, они мне улыбаются. И всегда здороваются.

Есть у меня и другие друзья, но не такие хорошие, как Кристофер, Зак и Алекс.

И вот такой мальчик должен пойти в школу. В первый раз. К обычным детям. Историю о жизни Августа (его семьи, старых и новых друзей) в...

Читать полностью

Есть на свете пятиклассник по имени Август Пулман. С одной стороны, он такой же как и другие мальчишки его возраста - любит ходить на дни рождения к своим друзьям, играть в компьютерные игры, он фанатеет от "Звездных войн", играет со своей собакой, ссорится и мирится со старшей сестрой. А с другой, он совсем не такой как другие мальчишки его возраста. Во-первых, Август никогда не ходил в обычную школу - с первого класса с ним дома занималась мама. Во-вторых, Август перенес 27 операций.
Из-за очень редкой, но иногда встречающейся генетической ошибки у Августа нет лица. Не пугайтесь. У него есть глаза и нос, рот и уши. Но все это перемешано на его лице так, что не сразу и разберешь. И с младенческого возраста Август привык к тому, что дети (да и не которые взрослые), бросив взгляд на его лицо, быстро отворачивались, а то и удирали со всех ног.
И вот такой мальчик должен пойти в школу. В первый раз. К обычным детям. Историю о жизни Августа (его семьи, старых и новых друзей) в течение одного учебного года рассказала в своем первом романе американка Р.Дж. Паласио.
Это книга не о мальчике-инвалиде. Мальчике-без-лица. Мальчике-невидимке. Мальчике-шокирующем-окружающих.
Это книга о том, как мужество, чувство юмора, доброта и дружба способны сотворить настоящее чудо. Поэтому она так и называется "Чудо".

Книга "Чудо" Р.Дж.Паласио много недель держалась на первом месте в списке бестселлеров New York Times, была выбрана лучшей книгой 2012 года интернет-магазином Amazon и и крупнейшим книжным магазином Barnes&Nobles. "Чудо" получило золотую медаль Национальной ассоциации родителей и получило награду "Выбор учителей", которую вручает Международная читательская ассоциация. В 2013 году "Чудо" было выбрано книгой года читателями Ленинградской областной детской библиотеки, вошло в 10-ку лучших книг зарубежных авторов проекта "Книга года: выбирают дети".

16 ноября 2017 года по книге "Чудо" выходит фильм Стивена Чбоски. В роли родителей Августа выступают Джулия Робертс и Оуэн Уилсон.

The New York Times Books Review назвал "Чудо" одной из выдающихся книг 2012 года. Книга держится в списке бестселлеров больше года, с того самого момента, как она вышла.

Придирчивые критики и знаменитые писатели рекомендуют читать "Чудо" и детям, и взрослым:

Николас Спаркс, автор книг и сценариев фильмов "Дневник памяти", "Дорогой Джон": "Эта книга и есть настоящее чудо. Она прекрасно написана, захватывает и доставляет столько читательского удовольствия, что страницы как будто переворачиваются сами по себе. Больше того, "Чудо" трогает нас самым неожиданным образом, а Августа Пулмана читатели запомнят навсегда. Сделайте одолжение и прочитайте эту книгу - ваша жизнь изменится к лучшему"

Slate.com: ""Чудо" - это лучшая детская книга года"

The New York Times: "Насыщенная и запоминающаяся… Именно Август и другие дети - настоящее сердце "Чуда". Паласио одинаково мастерски удалось передать голоса мальчиков и девочек, пятиклассников и подростков."

The Huffington Post: "Писательский талант Паласио наиболее ярко проявляется, когда она пишет о по-настоящему великих вещах. Это книга - выдающееся исследование природы дружбы, воли, страха и, что самое важное, доброты"

Скрыть

Р. Дж. Паласио

Расселу, Калебу и Джозефу

Ученые люди из дальних стран
Над моей кроваткой
Стоят, глубоко
Задумавшись над загадкой.
Наверное, я одно из чудес -
Божье творенье.
Им остается только гадать:
Нет объясненья.

Часть первая

Тихо смеясь, склонилась
Судьба над моей колыбелью…

Натали Мёрчант «Чудо» (Wonder)

Обыкновенный

Но сейчас я вроде привык к тому, как выгляжу. И научился прикидываться, будто не замечаю, как меняются лица встречных. Мы все отлично умеем притворяться: я, мама с папой, Вия. Хотя нет, Вия притворяется так себе. Когда люди ведут себя грубо, она может не на шутку разозлиться. Взять, например, такой случай. Однажды мы гуляли на площадке и дети постарше стали меня дразнить. Даже не знаю, как именно, - сам я не разобрал, но Вия все слышала и на этих детей накричала. Вот она какая. А я другой.

Вия не считает меня обыкновенным. Она, правда, говорит, что считает, но тогда она бы не оберегала меня от всех и каждого. И мама с папой тоже - я для них необыкновенный. Думаю, единственный человек в мире, который понимает, насколько я обыкновенный, - это я сам.

Кстати, меня зовут Август. Как я выгляжу, описывать не буду. В любом случае все хуже, чем вы думаете.

Почему я не ходил в школу

На следующей неделе я пойду в пятый класс. Раньше я никогда не учился в настоящей школе и теперь трушу до дрожи в коленках. Многие считают, что я не ходил в школу из-за своего лица, но они заблуждаются. Я не ходил из-за операций. Двадцать семь - вот сколько их у меня. Самые серьезные я перенес, когда мне не было четырех, я их и не помню. С тех пор каждый год мне делают две-три операции (некоторые серьезные, некоторые не очень), а еще я часто болею из-за того, что расту хуже сверстников, и к тому же во мне есть другие медицинские загадки, которых доктора пока не разгадали. Поэтому родители и решили не отдавать меня в школу. Но сейчас я уже окреп. Последняя операция прошла восемь месяцев назад, и мне, если повезет, еще целых два года не потребуется новая.

Сейчас у меня есть несколько настоящих друзей. Самый лучший - Кристофер, потом Зак и Алекс. Мы знакомы с пеленок. И так как они знают меня всю жизнь, то успели ко мне привыкнуть. Когда мы были маленькие, мы всегда ходили друг к другу в гости, но потом Зак и Алекс пошли в школу. А Кристофер переехал. И теперь получается, что я живу все там же, в Норт-Ривер-Хайтс - это район Нью-Йорка, точнее Верхнего Манхэттена, - а Кристофер в Бриджпорте, штат Коннектикут, и от меня к нему ехать больше часа. Но все равно: Кристофера, хоть он и переехал, я вижу чаще, чем Зака и Алекса. Они завели себе новых друзей. Зато, если мы случайно встречаемся на улице, они мне улыбаются. И всегда здороваются.

Есть у меня и другие друзья, но не такие хорошие, как Кристофер, Зак и Алекс. Скажем, Зак и Алекс всегда приглашали меня на дни рождения, а Джоуэл, Эймонн и Гейб - никогда. Как-то меня позвала Эмма, но я уже тысячу лет ее не видел. И, конечно, я всегда хожу на день рождения к Кристоферу… Хотя, наверное, дни рождения - это не так уж и важно.

Как я на свет появился

Ну так вот. Когда я сидел в мамином животе, никто и подумать не мог, что я из него вылезу таким, какой я есть. За четыре года до этого мама родила Вию - «все равно что в парке прогулялась» (так мама говорит), - и не было никаких причин делать специальные анализы. Примерно за два месяца до того, как я родился, доктора заметили, что с моим лицом что-то не так, но они не подозревали, что все настолько плохо. Они сказали маме с папой, что у меня волчья пасть и еще кое-что по мелочи - несколько, мол, «небольших аномалий».

В ту ночь, когда я появился на свет, в родильной палате дежурили две медсестры. Одна - милая и симпатичная. А вторая, как говорит мама, наоборот - вовсе не симпатичная и совсем не милая.

У нее были здоровенные ручищи, и (тут начинается смешное) она все время пукала. Принесет маме колотого льда и пукнет. Измерит давление и пукнет. Из-за этого мама все время вздрагивала, а медсестра даже ни разу не извинилась. Между тем мамин врач в ту ночь не дежурил, а вместо него в палате торчал какой-то чокнутый практикант, которому они с папой дали кличку Дуги - кажется, в честь старого сериала про подростка, работавшего доктором в больнице. Но мама говорит, что хоть все и нервничали, папа веселил ее всю ночь.

Когда я вылез из маминого живота, в палате вдруг наступила тишина. Маме даже не удалось на меня взглянуть, потому что милая медсестра тут же выскочила со мной из палаты. Папа погнался за ней, да так спешил, что выронил видеокамеру, которая раскололась на миллион кусочков. А мама очень расстроилась и попыталась встать, чтобы посмотреть, куда это все понеслись, но пукающая медсестра обхватила ее своими ручищами и водворила на место. Они чуть не подрались, потому что мама билась в истерике, а пукающая медсестра кричала на нее и требовала угомониться, а потом они вместе начали кричать на доктора. А дальше - угадайте что? Он упал в обморок! Прямо на пол! И когда пукающая медсестра увидела, что он упал, то принялась пинать его ногами, чтобы он пришел в себя, и вопить что есть мочи: «Что же ты за доктор такой? Что ты за доктор? Вставай! Вставай!» А потом ни с того ни с сего испустила самый большой, самый громкий, самый вонючий пук, какой мама слышала в своей жизни. Мама думает, что именно этот пук и привел в себя доктора, и он наконец очнулся. Мама рассказывает эту историю в лицах - и даже издает пукающие звуки, - и это очень, очень, очень смешно!

Паласио чудо читать краткое содержание. Главный раздражитель — рецензия на книгу Р. Дж. Паласио «Чудо. Как я на свет появился

Интересные статьи

Интересные статьи