Тетя раздвинула пухлые ножки. Обливать мужчин в метро за раздвинутые ноги так же глупо, как «гнобить» женщин за большую грудь

(будьте осторожны, это легкая эротика)

Было мне тогда, лет наверное тринадцать.
В далекой братской Чили, случился переворот. Президента Сальвадора Альенде, застрелили. Нашего друга Луиса Корвалана, арестовали. Власть захватил, какой то Аугусто Пиночет.

А в моем доме, в соседнем подъезде, на втором этаже, жила странная-странная женщина. Окружающие люди, называли ее, просто "Валя".
Каждый раз, когда она проходила своей порхающей походкой мимо дома, бабушки на скамейках, что то бурно обсуждая, злобно шушукаться ей вослед.
Одевалась Валентина, как-то необычно. Никак все. Несмотря на свои лет тридцать-тридцать пять, носила она цветастый легкий сарафанчик, который облегал ее стройную хрупкую фигурку, белые носочки в полосочку, похожие на детские сандалики, две косички с большими бантами. Сзади, она была похожа на обычную школьницу. Не иначе.
Завидев мальчишек, играющих во дворе, Валя мило улыбалась, хлопая своими длинными ресничками и, повиливая попкой, будто бы спешила дальше. Ну а мы, стояли как завороженные, и смотрели ей вслед. В груди, что то щемило, непонятная дрожь пробегала по всему телу, а где-то внизу, в трусах, что-то шевелилось.

Шло время.
Все чаще и чаще, мы стали ждать момента, чтобы увидеть это чудо.
Вечерами, мы сидели на скамейке, у ее подъезда как воробушки на ветке. И не могли думать ни о чем, и ни о ком, кроме неё, кроме Вали.

И вот однажды, играя у дома, я машинально взглянул на заветное окошко.
Вот это даааа. Валя стояла в красивом цветастом халатике, и улыбаясь, смотрела вниз, прямо на меня.
Я остолбенел. Сердце заколотилось часто-часто. Ребята тоже перестали играть, и уставились туда же, куда смотрел я.
Валя показала нам большую вкусную шоколадку "Алёнка" и, поманила рукой.
Ничего не соображая, мы зашли в подъезд.
Поднялись на второй этаж.
Дверь в квартиру, была слегка приоткрыта.
Мы робко зашли в чрево её жилища.
В небольшой комнатке, было чисто, тепло, и очень уютно. На стенах, висели бархатные коврики с нарисованными оленями. На трюмо, стояли фарфоровые фигурки слоников и лебедей. Сквозь затуманенное сознание, я почувствовал сладковатый, необыкновенно приятный запах. Я не мог понять, что это такое. Никогда более, я не встречал такого редкого загадочного запаха. Никогда. Он пьянил, и дурманил.

Валя усадила нас на мягкий диванчик.
Села рядышком, и стала щеб.етать о какой-то ерунде.
А у меня, в глазах, все плыло.
Валя слегка прилегла, и запрокинула руки за голову.
Как-то незаметно, само собой, мы стали гладить ее ноги, поднимаясь все выше, выше, и выше.
Сам собой, развязался тонкий поясок ее шелкового халатика. Под ним, тетя Валя оказалась совсем голенькой.
Шесть дрожащих ручонок гладили, мяли, щупали, ее нежное горячее тело с ног до головы. Закрыв свои зелёные глаза, Валя лежала неподвижно.
Трудно сказать, сколь это продолжалось.
Не помню как я оказался на ней, со спущенными штанами. Тётя Валя слегка раздвинула ноги и, я ощутил неведомое доселе чувство. Мне показалось, что я, с головой, окунулся во что-то непонятно-приятное, теплое, липкое, скользкое, влажное. Несколько секунд и, мое неокрепшее тельце самопроизвольно задергалось в странных конвульсиях. И я, улетел на небеса.
Пришел в себя, я лишь тогда, когда на Вале лежал мой товарищ...

Потом, еще долго, мы взбирались на нее по очереди, меняя друг друга.
Но, стало смеркаться. Пора было идти домой.
Валюша насовала нам в карманы конфет, и ласково теребя по макушкам, проводила до лестницы.
Когда я вышел на улицу, мне вдруг показалось, что мир, окрасился совершенно в другие, нереально сказочные краски. Какие то более яркие, и насыщенные. Хотелось петь. Я чувствовал себя, абсолютно счастливым.
С того незабываемого дня, мы стали заходить к тете Вале, регулярно.

Потихоньку-потихоньку, круг гостей стал расширяться. И это, не могло остаться не замеченным.
Однажды, нас застукали.
Родители устроили грандиозный скандал. От нас, требовали рассказать всю правду. Обо всем. Нещадно били, лупили, и не пускали гулять. Но, ребята молчали. Как партизаны.

Через некоторое время, шумиха утихла.
Но, в гости к Валюше, мы больше не ходили.
О неповторимых встречах, остались лишь приятные незабываемые воспоминания...

Гийом Аполлинер "Подвиги юного Дон Жуана". Нашёл несколько первых глав на русском, вот бы найти всю книгу.

Небольшой кусочек:

Меня всегда купали мама или тетя. Когда я сидел в большой ванне, мне говорили: «А теперь, Роже, можешь опустить руки». И, само собой, намыливала и поливала меня водой всегда одна из этих родственниц.
Моя мать верила в принцип, что с детьми нужно обращаться как с детьми как можно дольше, и упорно продолжала подобную практику.
В то время мне было тринадцать лет, а моей сестре Берте — четырнадцать. Я не знал ничего ни о любви, ни даже о различии между полами. Но ощущение своей полной наготы перед женщинами, ощущение нежных женских рук, скользящих вдоль и поперек по моему телу, вызывало странные последствия.
Я очень хорошо помню, что, когда моя тетя Маргарита мыла и вытирала мои половые органы, я испытывал неопределенное, непонятное, но в высшей степени приятное чувство. Я замечал, что мой отросток внезапно становится твердым, как железо, и, вместо того чтобы свисать как прежде, поднимает головку. Инстинктивно я придвигался к тете и как только мог выпячивал живот.
При одном таком случае тетя Маргарита внезапно покраснела, и румянец сделал ее миловидное лицо еще прелестней. Она заметила мой маленький вставший член и, притворившись, что ничего не видела, сделала знак моей матери, которая принимала ножную ванну рядом с нами. Кэт в это время была занята Бертой, но тут же переключила внимание на меня. Впрочем, я уже заметил, что она с большей охотой предпочла бы заниматься мной, чем моей сестрой, и не упускала случая помочь в этом деле тете или маме. Теперь ей тоже хотелось посмотреть.
Она повернула голову и без всякого стеснения поглядела на меня, между тем как мама с тетей обменялись многозначительными взглядами.

В этот момент дверь в ванную отворилась, и вошла моя старшая сестра Элиза. Ей было пятнадцать лет, и она училась в старшем классе.
Хотя тетя быстро набросила на меня рубашку, Элиза все равно успела разглядеть мою наготу, и это повергло меня в величайшее смущение. Потому что, ничуть не стыдясь Берты, я совершенно не хотел, чтобы меня увидела голым Элиза, которая вот уже четыре года не купалась вместе с нами, а принимала ванну с дамами либо с Кэт.
Я почти что сердился из-за того, что все особы женского пола, живущие в доме, имеют право заходить в ванную, даже когда я там, тогда как у меня такого права не было. Также я полагал несправедливым то, что мне запрещали входить, даже когда купали только мою сестру Элизабет, потому что я не понимал, из-за чего (пусть она уже производила впечатление взрослой девушки) с ней обращались иначе, чем с нами.
Даже Берта была возмущена чрезмерными претензиями Элизабет, которая однажды отказалась предстать обнаженной перед младшей се¬строй, но, не колеблясь, сделала это, когда мама и тетя закрылись с ней в ванной.
Мы не могли понять такой манеры поведения; она объяснялась тем, что на Элизабет оказало свое влияние половое созревание. Ее бедра округлились, грудки начали набухать, а вокруг пизденки, как я заметил позднее, появились первые волоски.
В тот день Берта только услышала, как мама сказала тете, выходя из ванной: «У Элизабет начались трудные дни».
- У меня начались на год позже.
- А у меня на два года.
- Теперь нужно выделить ей отдельную спальню.
- Она может спать в одной комнате со мной, - отвечала тетя. Берта подробно пересказала мне весь этот разговор, в котором, разумеется, поняла так же мало, как и я.
В этот же раз, когда Элизабет, войдя в ванную, увидела меня совсем голым, с маленьким хуечком, вздернутым, словно гребень рассерженного петушка, я заметил, что ее взгляд переместился к этому неведомому ей уголку и что она не смогла скрыть жеста, выражающего глубокое изумление, но не отвела глаз. Наоборот.
Когда мама резко спросила, не собирается ли она тоже купаться, на лице Элизабет выступил яркий румянец, и она пролепетала: «Да, мама!»
- Роже и Берта уже закончили, - ответила мама. - Можешь раздеваться.
Элизабет без колебаний подчинилась и разделась до рубашки. Я успел увидеть только, что она более развита, чем Берта, но это было все, поскольку меня заставили выйти из ванной.
С этого дня я больше не купался вместе с Бертой. Но тетя Маргарита или, чаще, мама все еще присутствовали при этом, потому что мама очень боялась оставлять меня в ванной одного, после того как прочитала, что некий ребенок утонул во время купания. Но женщины больше не трогали ни моего хуечка, ни яичек, хотя и мыли мне всё остальное. Несмотря на это, мне по-прежнему случалось возбудиться перед мамой или тетей Маргаритой. Женщины хорошо это подмечали, хотя мама отворачивалась, поднимая меня из ванны и надевая на меня рубашку, а тетя Маргарита опускала глаза.
Тетя была на десять лет моложе матери, и, следовательно, ей было двадцать шесть лет; но поскольку она жила в мире, свободном от сердечных страстей, то очень хорошо сохранилась и казалась юной девушкой. Моя нагота, кажется, произвела на нее большое впечатление, потому что каждый раз, купая меня, она говорила со мной весьма нежно.
Однажды, когда она щедро намылила и ополоснула меня, ее рука задела мой хуек. Тетя резко отдернула руку, как если бы дотронулась до змеи. Я заметил это и сказал ей с легкой досадой:
- Милая тетушка, почему ты не моешь своего Роже всего целиком? Она сильно покраснела и ответила неуверенным тоном:
- Но ведь я вымыла тебя всего целиком!
- Тогда, тетушка, вымой заодно и мой хуечек!
- Фи! Противный мальчишка! Ты и сам можешь его вымыть.
- Нет, тетушка, пожалуйста, вымой его сама! Я не сумею это сделать так хорошо, как ты!
- Ах ты, проказник! - сказала тетя с улыбкой и, снова взяв губку, тщательно вымыла мне хуек и яички.
- А теперь, тетушка, разреши мне тебя поцеловать за труды, в которых ты столь искусна.
И я поцеловал ее хорошенький ротик, алый, как вишня, и открывающий привлекательные крепкие зубки.
- А теперь вытри меня, - попросил я, не разжимая рук, когда тетя вытащила меня из ванны.
И вот тетя вытерла меня, задержавшись в чувствительном местечке немного дольше, чем было необходимо. Это еще более возбудило меня. Я схватился за край ванны, чтобы суметь выпятить живот, и подался вперед так, что тетушка нежно сказала:
- Хватит, Роже, ты больше не маленький мальчик. С этих пор ты будешь купаться один.
- О нет, тетушка, прошу тебя, не один! Я хочу, чтобы ты меня купала! Мне гораздо приятнее, когда это делаешь ты, а не мама.
- Одевайся, Роже!
- Будь добра, тетушка, искупайся разок со мной вместе!
- Одевайся, Роже! - повторила тетя и отошла к окну.
- Нет, - отвечал я, - я хочу посмотреть, как ты купаешься.
- Роже!
- Тетушка, если ты не захочешь купаться, я скажу папе, что ты снова брала мой хуек в рот.
Тетя мгновенно залилась краской. В самом деле, она однажды это сделала, но только на одно мгновение. Это было в тот день, когда мне не хотелось мыться. Вода в ванне была слишком холодной, и я убежал в свою комнату. Тетя пришла туда за мной и, когда мы оказались наедине, принялась ласкать мой хуек. Наконец, она взяла его в рот и на мгновение сжала губами. Это доставило мне огромное удовольствие, и я наконец успокоился.

Наш колумнист рассуждает о странном случае, произошедшем в питерском метро

Некая «общественная активистка» Анна Довгалюк объявила войну «транспортному мачизму». Женщина выложила в Сеть ролик, где ее единомышленница в питерской подземке . Позже Довгалюк пояснила, что такое «безобразное поведение» мужчин называется «мэнспредингом».

Неологизим «manspreading » был придуман и запущен в массы феминистками из США пять лет назад. Перепуганные транспортные чиновники поспешили поддержать воинственных дев (с ними лишний раз предпочитают не связываться). Нью-Йоркская компания Metropolitan Transportation Author даже придумала лозунг: «Чувак, перестань растопыриваться, пожалуйста!» (Dude, stop the spread please! ).

Пожалуйста?! О, нет, это не для феминисток. Они травили «виновных» в Интернете, обливали их, пачкали. Дошло до того, что двух латиноамериканцев за «растопырки» в общественном транспорте даже судили в Нью-Йорке. Обошлось, правда, без тюремного заключения.

Мода на эту беспримерную глупость, слава богу, прошла. Критики модного движения «за равноправие» справедливо отмечали, что вообще-то невоспитанные женщины в подземке тоже встречаются. Очень часто они ставят сумки рядом с собой, занимая больше одного места. Дело вовсе не в поле человека, а в его воспитании. А на слово manspreading придумали новый термин-ответочку – she-bagging, что в буквальном смысле означает «ее шмотье».

А вдруг жительницу Питера, так сказать, торкнуло «хайпануть» таким образом? Непонятно. Ясно только, что эта акция – не за уважение к согражданам, а против мужиков. «То есть речь идет сугубо о борьбе за место под солнцем? – задает вопрос на своей страничке журналист «Комсомолки» Сергей Пономарев . – Но тогда зачем обливать водой промежность, а не, например, щиколотки? Нет, думаю, здесь мотив все же сексистский».

Ему вторит видеоблогер Андрей Яковлев : «Никто ведь не обливает водой толстых людей в метро, которые занимают очень много места. Или женщин с большой грудью, особенно если она декольтированная». Действительно, прижмешься – это ведь уже будет сексуальное домогательство. Значит, вынужден держать дистанцию.

«Почему бы просто вежливо не попросить мужчину подвинуться? – пишет в Интернете представительница прекрасного пола Елена Скулкина . – Абсолютное большинство отреагирует на такую просьбу с пониманием, знаю по себе».

Довгалюк со своими подружками, очевидно, за что-то обижены на мужиков и действует в русле радикального американского феминизма, пропитанного ненавистью. Вот вам несколько цитат легендарных активисток женского движения.

• «Я хочу видеть мужчину избитым в кровавое месиво, с каблуком, забитым ему в рот, подобно яблоку в пасти у свиньи» (Андреа Дворкин).
• «Всякий секс, даже обоюдный между женатыми парами, является актом насилия мужчины над женщиной» (Катарин МакКинон).
• «Назвать мужчину животным – значит, льстить ему; он – машина, ходячий вибратор» (Валери Саланж).
• «Численность мужчин должна быть уменьшена и сохранена на уровне 10% от общей популяции» (Салли Герхард).

Однако изначально феминизм вовсе не был столь отвратителен. В октябре исполняется двести лет со дня смерти первой американской феминистки Эбигайл Адамс . Эта дама тоже считала, что мужской характер «изначально тиранический». Но это не помешало ей быть женой второго президента США и матерью шестого. Она любила их, не смотря на то что избирательное право для женщин в США появилось намного позже – в 1920 году.

Хочется надеется, что феминистки в нашей стране будут ориентироваться не на двинутых американок, а на пионерку этого движения в России Марию Арбатову , которая стала всенародно известной после культовой передачи 90-х «Я Сама». 20 лет прошло, а я до сих пор помню, как женственная Мария учила с экрана мужчин, как можно оригинально знакомиться с противоположным полом, чтобы тебя «не послали».

«Со мной в лифт зашел парень с большой коробкой, – рассказывала Маша. – Он поставил ее на пол, отдышался и сказал: «Девушка, прошу вашей помощи. У меня очень сложная задача: нужно как-то получить ваш телефон, пока лифт не остановился на моем этаже». Я дала ему номер, не задумываясь».

Американские тетки-феминистки несчастного юношу тут бы и убили к чертовой матери…

Ласточки в этот день летали высоко. Хорошая примета – значит дождя сегодня не намечалось. Да и откуда ему было взяться, если небо от горизонта до горизонта было чисто и наполнено такой сияющей голубизной что хотелось оторваться от земли, и взмыть вместе с ласточками туда – далеко далеко в небо, уходя от реальности, забот и всего что нам несет эта бренная жизнь. И думать не о чем не хочеться, хочеться просто ощущать, вбирать в себя эту синеву словно губка и понимать что все над чем люди столько корпели и ломали голову – на самом деле очень просто… Но слов чтобы описать это еще не придумали и остаеться только молча и в одиночестве восхищаться и думать про себя «так вот оно какое – счастье…»…

Примерно такие мысли мелькали в голове у Ольги, когда она блаженно растянувшись в шезлонге, подставляла свое тело жарким июльским солнечным лучам. Она уже третий день гостила на даче у своей сестры Лены, которая узнав о ее неудавшемся отпуске в Египте, любезно пригласила ее к себе. Олин же муж, имевший неосторожность потерять так долго заготавливаемые путевки, был сослан на исправительные сельскохозяйственные работы на дачу и сейчас вместо пляжного песка топтал грядки с картошкой, радуясь в душе что еще так легко отделался… Ольга же твердо решив хоть в это лето нормально отдохнуть, охотно составила компанию сестре и ее сыну Алексею.
Погода, по счастью, выдалась отличная. Весь сезонный запас дождей вылился, похоже еще в мае и сейчас июль радовал теплом и солнцем. В поселке где у Лены была дача, было просто не протолкнуться – все спешили вырваться наконец из душного, раскаленного города на природу. Оля с ужасом представила что бы было если бы ей по старинке пришлось добираться на электричке – просто ужас! Слава богу что была машина и тем более слава что в ней был кондиционер, иначе она бы просто не дожила бы до счастливой минуты…
Пляж у речки, куда они все вместе ходили, кишел людьми как муравейник, каждый стремился урвать свою порцию воды и света, то тут то там дымили мангалами многочисленные закусочные, призывавшие отдыхающих наплевать на фигуру и получить добрую дозу холестерина, сдобренного еще более внушительной дозой алкоголя сомнительного происхождения… Короче - дачный сезон был в самом разгаре.
Успев за предыдущие пару дней нагуляться и вволю наплаваться, Ольга решила устроить себе в этот день пассивный отдых, полностью посвятив себя валянию на солнышке и почитыванию книги своего любимого Чейза. И вот устроившись в шезлонге поудобнее она уже несколько часов подставляла тело под ласковые лучи летнего солнца. А тело у нее было, несмотря на ее 37 лет, еще очень даже ничего… Видимо сказывались систематические занятия плаванием и походы в спортзал, но мужики на улице оборачивались ей вслед так же как и двадцать лет назад. Возраст лишь придал ей определенного шарма, который бывает только у взрослых женщин, повидавших жизнь и знающих себе цену. Во всяком случае мужским вниманием Оля была не обделена, хотя и старалась этим не злоупотреблять. За все 18 лет совместной жизни позволила себе лишь 4 скоротечных романа на стороне, что для женщины с ее данными было просто подвигом.
Ленивые размышления вдруг прервала мелодичная трель, доносившаяся откуда то с веранды.
- Лен! Подойди, кажись мобила твоя пиликает! -, крикнула Ольга сестре, поливающей клумбу с цветами.
- Сейчас иду! Черт бы их побрал, кому я там еще понадобилась! -, недовольно отозвалась та и побежала в дом.
Несколько минут оттуда доносились невнятные слова, с весьма впрочем, недовольной интонацией, вслед за чем на крыльце появилась Лена с кислой миной на лице.
- Вот козлы! -, зло сплюнула она себе под ноги, -Ну надо же было чтобы эти клюшки с моего отдела так некстати и все разом заболели! Вот мля… Теперь переться на работу надо, одна я в отделе осталась…
- Надолго? -, огорченно спросила Оля.
- Да хрен его знает! Как получиться… Может на пару дней, а может и на месяц. Не знаю я…
- Фигово…
- Да уж… Засада. Ты присмотри за домом и Лешей пока я обстановку не выясню, хорошо? Я тебе потом на мобилу звякну как что проясниться.
- Да не вопрос! -, кивнула Оля,- возвращайся скорее, пока погода еще стоит – буду ждать! Ты звони, я на связи всегда.
И Лена недовольно чертыхаясь про себя пошла переодеваться. Собирать назад уже разворошенные сумки она не стала, лишь кинула по быстрому на заднее сиденье самое необходимое и попрощавшись еще раз с сыном и Олей скрылась в клубах дорожной пыли, поднятой ее «гольфом».
Проводив сестру, Ольга вернулась в дом.
- Леша! Ты обедать когда будешь? ,- крикнула она племяннику из окна.
- Да рано еще теть Оль! Часам к трем наверное… ,- отозвался тот.
«Ну и ладненько» ,- подумала она, - «пойду тогда еще позагораю немножко, времени еще вагон…». И переодевшись в свой новый купальник, Оля пошла к насиженному месту, прихватив из холодильника бутылочку «спрайта».
Леша встретил появление тети в новом купальнике с неподдельным интересом. Она давно уже ему нравилась и была главной героиней его юношеских мечтаний, а теперь увидев ее одетой лишь в две узенькие полосочки ткани и покрытой ровным слоем загара, он вообще сходил с ума. В свои 16 лет природа уже вовсю давала свое, но особое внимание он уделял не сверстницам, которых поголовно считал хоть красивыми, но дурами, а женщинам намного старше себя. Его манила их зрелая красота и опыт, он готов был все отдать, лишь бы оказаться в постели с одной из них. А тетя Оля… Она была для него пределом мечтаний. Тысячи раз, в своих фантазиях, он трахал ее, тысячи раз он мастурбировал думая о ней и от одной мысли об этой женщине член наливался силой и рвался наружу…
Такое внимание, конечно, не могло ускользнуть от наметанного глаза объекта Лешиных желаний. Оля уже давно с интересом поглядывала как этот мальчишка заводился от одного его присутствия. А теперь разморенная жарким солнцем и настроенная на фривольный лад, она решила немножко поиграть с ним.
Улегшись поудобнее, чтобы он мог хорошо ее видеть, она приняла расслабленную позу и чтобы раззадорить его эротично провела пальчиками по своим бедрам, животику, потом чуть помяла груди и издала такой протяжный вздох, что рука Леши невольно потянулась к набухшим плавкам. Оля краем глаза заметила это, встала и походкой фотомодели продефилировала мимо него к веранде, где оттопырив попку стала неспешно копаться в своей сумочке. От лицезрения Олиных ягодиц Леша стал тихо сходить с ума и чтобы не кончить прямо тут, стал поглаживать колом стоящий член, пока тетя его не видит.
Оля же насладившись произведенным эффектом, так же покачивая бедрами, вернулась на место и сладко потянувшись позвала:
- Леша! Можно тебя на секундочку?
Он вздрогнул и отдернув руку от плавок отозвался:
- Да конечно теть Оль! Сейчас! ,- и раздираемый уймой противоречивых чувств подошел к ней.
- Леш, можно тебя попросить об услуге? Ты не мог бы натереть мне спину кремом от загара, а то мне неудобно? ,- с невинным выражением лица спросила она, Если тебе конечно не трудно… ,- добавила она с ангельской улыбкой.
У парня от такого предложения просто перехватило дыхание. Он и так все время искал случая чтобы хоть мельком прикоснуться к объекту своих вожделений, а тут она лежит перед ним почти голая и сама ему это предлагает!
- Конечно теть Оль! ,- хриплым от волнения голосом выдавил из себя он,- сделаю как пожелаете…
- Спасибо Лешенька! ,- одарила его улыбкой Ольга,- Держи крем и втирай его равномерно в спину, от плеч и ниже…
Оля перевернулась на спину, а парень дрожащими руками выдавил немножко крема и начал массировать ей плечи, ликуя в душе от восторга. Его руки ласково гуляли по ее шейке, плечам, спине. Лаская упругую загорелую кожу Леша мысленно представлял себя с ней… Как раздвигает ее ножки, как входит в нее… Как сладко она будет стонать когда он всадит в нее свой горячий от перевозбуждения поршень…
Из сладостных раздумий его вывел тетин голос.
- Лешенька, тебе тесемка не мешает? Может лучше я сниму его чтобы тебе было удобнее?
И не успел он опомниться как Оля уже избавилась от лифчика и лежала перед ним в одних трусиках. Несмотря на то что лежала она на животе, Леша успел мельком увидеть ее прекрасные груди и обалдел от такого зрелища. Ольга же как ни в чем не бывало вытянулась под его руками и лишь тихонько, по кошачьи, мурлыкала, чем приводила его в неописуемый восторг и замешательство.
Руки парня гладили ее спину не пропуская ни одного миллиметра и спускались постепенно все ниже. Дойдя до поясницы, он в нерешительности остановился, не зная можно ли продолжать дальше, но Ольгин голос развеял его сомнения.
- Лешенька, ну что же ты остановился? Продолжай, мне нравиться как ты это делаешь!
Окрыленный этими словами, он продолжил и его руки коснулись упругих Олиных ягодиц. Массируя их он понял что больше не выдержит, он чувствовал как накатывает на него горячая волна и разум отказывался его слушать. Чтобы хоть как то ослабить эту боль в паху, Леша теряя остатки рассудка, прижался топорщащимся бугорком к тетиному бедру. Это было последней каплей, переполнившей хрупкую чашу равновесия и он не в силах больше сдерживаться бурно кончил прямо в плавки.
Ольга почувствовала на своем бедре липкое горячее пятно и обернулась. Леша не зная куда себя девать от стыда, попытался было убежать, но тетя крепко схватила его за руку.
- Ах ты мой мальчик! Ну зачем же ты все это время терпел? Я бы могла все это сделать гораздо приятнее…
И привстав с шезлонга, Оля притянула мальчика к себе. Тот не знал что и сказать, колени дрожали, глаза уткнулись в землю, а на плавках расплывалось недвусмысленное пятно. Ольга властно посадила его рядом с собой, обняла за плечи и не успел тот опомниться, как она уже стянул с него трусы.
- Не смущайся Лешенька, я все понимаю. Я же вижу как ты на меня смотришь! , Оля ласково гладила мальчика по волосам,- Да и ты мне тоже очень нравишься, так почему бы нам не сделать друг другу приятное?
Он слушал тетю и не мог поверить что это не сон, а она тем временем запустила руку ему между ног и нащупала его достоинство. Пах парня был весь в сперме от недавнего извержения, но это ее не смутило. Оля взяла член в руку и стала нежно массировать, перекатывать яички, оттягивать кожицу на головке… Член стал набухать под этой лаской и Ольга видя это опустилась перед Лешей на колени.
Он сидел боясь шелохнуться и не верил что это происходит в реальности. Сбывались его самые смелые мечты – его тетя стоит перед ним голая на коленях и делает ему минет! Голова просто шла кругом и парень просто боялся дышать, чтобы не спугнуть так неожиданно свалившееся на него счастье. Пальцы судорожно впились в край шезлонга, лишь с губ иногда срывались сладостные стоны, которых он просто не мог сдержать.
А Оля тем временем вовсю развлекалась с его достоинством. Ее язычок сначала чуть коснулся головки, потом прошелся по всей длине, до самых яичек, чуть покатал их и вернулся снова к головке. Губы нежно коснулись наливающейся силой залупы, поцеловали ее и вот она уже скрылась во рту. Играя язычком, Оля медленно вводила член себе в рот, стараясь не пропустить ни одной жилки на нем, облизывала набухшие вены, посасывала его словно вкусную конфету…
Леша постанывая положил руки тете на затылок и привлек ее голову к себе. Теперь член вошел в ее ротик на всю длину и Ольга начала равномерно его сосать, причмокивая и свободной рукой лаская яички. Леша не в силах сдерживаться взял тетю за волосы и стал грубо насаживать ее голову на свой хуй. Член с громким чмоканьем входил глубоко в ее горло, Оля давилась им и судорожно сглатывала, чем доставляла парню еще большее удовольствие. Хуй был весь в ее слюне и входил все быстрее… Леша с остервенением трахал свою тетю в рот, а та лишь глухо постанывала и сжимала руками его напрягшиеся бедра. Голова моталась словно у тряпичной куклы, движения становились все резче и грубее, и вот наконец горячая волна накрыла парня и он выстрелил ей в рот доброй порцией густой горячей спермы…
Ольга чуть не захлебнулась получив в рот такой фонтан. Она глотала его чтобы не подавиться, часть вытекала из ее губ и капала на грудь и живот, затекала между ног… Горячие ручейки, щекоча кожу побежали вниз по ее телу, задерживаясь на сосках стекали на бедра, затекали в трусики. Леша облегченно охнув отпустил Олины волосы и блаженно откинулся на спину. Ольга усевшись рядом тяжело переводила дух, размазывая рукой потеки спермы.
- Ох тетя! Вы были просто супер! Я даже и не знаю что сказать… ,- блаженно вымолвил парень.
- Ты умница! ,- улыбнувшись отвечала Ольга,- Но мы еще не закончили. Теперь твоя очередь доставлять мне удовольствие.
Леша в готовности приподнялся. Оля стянула с себя трусики и легла перед ним на спинку, широко разведя ноги.
- Посмотрим на что способен твой язычок! Приступай, не стесняйся! ,-и она призывно улыбнулась.
Парень опустился на колени приблизил губы к ее жаркой, раскрывшейся ему навстречу щелке. Ольга положила руки ему на затылок и привлекла ближе. Леша коснулся губами ее расщелинки, лизнул ее языком, прошелся по трепещущим, словно лепестки розы, набухшим губкам. Язычок коснулся клитора и Оля сладко застонала, прижав голову мальчика к себе чуть сильнее. Он захватил клиторок губами и стал мягко массировать и посасывать его. Тетя задышала тяжелее, сдавленные стоны завели парня и он осмелев запустил язычок еще глубже в киску. Он лизал ее словно кот, дорвавшийся до миски с валерьянкой, рот его был полон пряной влаги. Тетя текла словно сучка, а он жадно глотал ее соки, не переставая лизать и сосать…
И вот сладкая судорога пронзила Олино тело. Словно электрический ток пробежал по ней и она, прижав голову мальчика плотно к себе, бурно кончила. Такого она не испытывала уже давно, еще никто и никогда не лизал ее с таким воодушевлением как ее 16 летний племянник. Оля извивалась и кричала так, словно это было в первый раз, волны оргазма одна за одной колотили ее тело исторгая из него все новые и новые стоны. Так продолжалось, наверное, несколько минут, пока она не насытилась и не отпустила голову мальчика. Он буквально упал к ее ногам, переводя дух, как она за десять минут до этого и слизывал с губ остатки ее соков.
- Ты просто чудо! ,- блаженно улыбнулась Ольга гладя мальчика по голове, - Но ведь это не все – правда? Я знаю, ты бы еще много чего хотел попробовать – так зачем же упускать момент?
Она помогла ему сесть рядом с собой и начала нежно гладить юное загорелое тело, играть с его уже начавшим напрягаться членом, чуть подрачивать его. Он тоже осмелев стал трогать тетю везде где раньше мечтал. Взял ее упругие, третьего размера, груди в ладони, разминал их, целовал заалевшие и отвердевшие от возбуждения сосочки. Гладил по животу, бедрам, раздвинув ноги трогал ее лоно, водил пальчиком по нежным лепесткам, проникал чуть глубже. Целовал ее послушные губы, на которых еще сохранился вкус его спермы, их языки сплелись воедино и чувствуя что снова готов в бой, Леша обнял тетю, завалил ее на спину и устроился сверху.
Ольга призывно улыбаясь раздвинула ноги и взяла его член в руку, помогая войти. И вот приятное тепло окутало юношеский хуй, когда пещерка его тети приняла его в себя. Оля положила руки ему на ягодицы и стала мягко задавать темп. Сначала член погружался мягко и медленно, смакуя каждый изгиб заветного лона, входя на всю длину и снова выходя. Пообвыкнувшись Леша задвигался быстрее, движения стали резче, перед глазами колыхались груди в такт толчкам, а с приоткрытых женских губ слетали сладостные стоны. Стоны лишь сильнее заводили раззадорившегося юношу и он позабыв про все взял максимальный темп. Звериное рычание срывалось с его губ, когда он позабыв обо всем жестко трахал свою тетю, которая уже со стонов перешла на крик. Ее тело било сладкой судорогой в такт ударам члена, Ольга уже потеряла счет оргазмам, они словно слились воедино превратившись в единый непрерывный поток удовольствия. Потеряв голову она стала остервенело подмахивать попкой и кричать:
- Еще Леша! Еще! Ещеееееее…

Проснулась Ольга от непонятного жужжания над ухом. С трудом открыв глаза она обнаружила причину – катающийся по тумбочке на виброзвонке телефон. Рядом мирно посапывал натешившийся за день Леша. «Сколько же заходов мы вчера сделали» ,- с улыбкой попыталась вспомнить Оля,- «никогда бы не подумала что один человек, тем более подросток способен на столько раз за день!».
Выйдя с телефоном на веранду она нажала кнопку приема.
- Привет Лена! ……. Да все отлично прошло, как и обещала. …. Да ты что – он вообще гигантом оказался, так что с меня, как говориться, бутылка! …. Да нет, без проблем, уж кого кого….. …. Ну правильно – лучше я это сделаю, чем какая то соплюшка в подворотне…. ……. Ну приезжай пожалуй послезавтра, я думаю он как раз выдохнеться. ….. Ага! Только ты не будешь возражать если я его у тебя иногда одалживать буду? У меня такого даже в юности не было, надо ж хоть на старости лет оторваться! …. Ага, ну все пока сестренка! Мы тебя ждем.

Пока он трогал нас мы опять возбудились, и увидели, что дядя тоже возбудился. У него опять стоял торчком. Он нас попросил, чтоб мы попробовали ещё одну позу. На этот раз дядя решил лишить нас девственности. Первой была сестра, чтоб мне было удобнее видно, я села возле лона сестры. Дядя раздвинул ноги сестры, а пальцами раздвинул лепестки её пещерки. Подвинув её к краю кровати, он встал на колени возле неё. Его член расположился как бы снизу от входа в её киску. Дядя, обнажив головку на своей письке, стал осторожно вводить внутрь. Мы с сестрой знали, что в первый раз бывает больно, но потом становиться очень приятно. Сестра напряглась, и тело её выгнулось, глаза широко раскрылись. Я видела как дядин член постепенно исчезает внутри сестры. сначала головка, затем исчезла бровка вокруг головки, когда стал входить ствол члена, сестра как то вскрикнула, и вцепилась в меня, и мне стало страшно. Но дядя успокоил, сказав, что сейчас сестра стала женщиной. А я продолжала смотреть во все глаза как, дядин член то исчезал, то появлялся вновь. Когда он в очередной раз вытащил свой член, я увидела, что он покрыт какой то слизью и кровью. Из влагалища сестры сочилась небольшая струйка крови. Дядя сказал, что чтоб посвящение было полным, сестра должна облизать его член. И я увидела как сестра безоговорочно взяла перемазанный член и стала облизывать. Когда всё было закончено и дядин член блестел от слюны сестры, дядя спросил меня, не хочу ли я полизать у сестры её киску. Я отрицательно замотала головой. Тогда дядя улыбнулся, и сказав, что я ещё глупая, принялся слизывать всё что было вокруг пещерки сестры. он так тщательно всё это сделал, что когда он встал, то влагалище сестры было чистым. Пока он лизал сестру, она извивалась как уж и очень громко стонала. По внешнему виду было видно, что сестре очень нравиться происходящие. И тогда я пожалела, что не согласилась с дядей. Наконец настала моя очередь. Со мной дядя поступил по другому. Он взял меня на руки, и велел мне обхватить его руками за шею, а ногами обхватить дядино туловище. Таким образом, дядин член оказался снизу как раз напротив моей киски. От всего этого я почувствовала огромное возбуждение. Снизу, я киской, чувствовала упирающую в неё головку члена дяди. Мне стала так чертовски хорошо, что я отпустив чуть-чуть ногами, стала сползать, на подставленный дядиной рукой, его большой член. И тут я почувствовала боль внутри киски, но подняться верх мне было невозможно, и я медленно сползала вниз. Острая боль пронзила меня, и я вскрикнула. Дядя стал целовать меня, называя при этом лаковыми именами. Руками он приподнял меня и опять медленно опустил вниз. Я чувствовала как дядин член полностью исчезает во мне, и как упирается там во что-то ещё. И тут боль стала сменяться чем то необыкновенно приятным. В моей голове зашумело и в глазах всё поплыло, я как во сне видела как дядя продолжает меня целовать, как сестра встала и стоит рядом и подбадривает меня. Так хорошо мне ни когда не было. Наконец дядя уложил меня на кровать и как мою сестру спросил, готова ли я до конца пройти обряд посвящения. Я кивнул головой. И он приблизил к моему рту свой член. Он был весь в моей крови и слизи которая вытекала из пещерки. Я не раздумывая, зажмурив глаза стала облизывать его. Я полностью взяла его в рот и там языком пыталась его облизать. Сестра легла возле моей пещерки и дядя помог ей правильно начать меня облизывать. Сколько это продолжалась я не помню, только очнулась я, когда, дядя, поставив меня с сестрой рядом, стал лихорадочно дергать рукой по своей письке. Из неё брызнул фонтан спермы, он залил нам с сестрой всё лицо и рот. И мы стали слизывать и глотать дядину сперму как могли. Дядя называл нас маленькими пташками, и похвалил за умелую работу, тем что стал целоваться с нами. Так мы и стояли втроем рядышком и целовались. Я уже не помню как уснула в эту ночь. Утром, когда я проснулась и открыла глаза, то увидела я лежу рядом с дядей. Моя голова лежит у него на плече, а моя левая нога переплелась с дядиной ногой. Сестра лежит с другого бока, а её голова покоится на груди дяди, между её ногами лежит другая дядина нога. Короче говоря нечто клубка переплетенных ног. Я улыбнулась от увиденного, но тут мой взгляд привлек дядин член. Он стоял напряженный и неподвижным. Я подползла к нем и сразу взяла его в рот. От прикосновения дядя проснулся, и сказал, что я умница, что так всегда надо делать, с тем кого любишь. Сестра тоже проснулась, потянулась, и уставилась на меня. Она сказала, что мы очень не плохо провели время, но сейчас надо в школу. Я разочарованно перестала сосать и стала одеваться. Но не тут-то было, дядя встал, и сказав, что он хочет сам нас одеть, принялся одевать трусики сестре и мне. Когда он это делал, то целовал нас в самую щелку. Особенно мне понравилось, когда дядя целовал внутреннею поверхность бедер. Он одел на нас юбочки и блузки. И только потом, хлопнув по попке отправил на кухню завтракать. Завтракали мы шумно, всё время мы хохотали и веселились, вспоминая, то, что было ночью. Дядя сказал, что есть ещё несколько способов достижения верха блаженств в сексе. И он покажет их сегодня. Мы удивились, ведь сегодня должна приехать тётя. Но дядя сказал, что тётя не плохая и, что он тоже может доставить массу приятных минут. На этом мы и порешили, и с сестрой пошли в школу. Вечером, когда мы пришли, тётя была уже дома. Она возилась на кухне, и поздоровавшись с нами поцеловала в щеку. Войдя к себе, мы увидели на кровати новые журналы с картинками и записка от дяди. В ней говорилось, чтоб мы ознакомились с ними, так как нам много предстоит познать сегодня вечером, когда мы будем по журналу изучать позы любви. Картинки в журнале были красочные. На одной из низ две женщины целовали друг друга, а их руки ласкали киски друг друга. На другой эти женщины уже лизали друг у друга. Мы листали журналы и чем больше мы смотрели, тем сильнее заводились, наконец я не выдержала и предложила сестре попробовать несколько поз из журнала. Сестра сказала, что она давно хочет уже этого, но боялась меня попросить об этом. Сестра села на кровать и задрала юбку. Беленькие трусики сестры ещё сильнее возбудили меня. Я оттянула их край, и опустившись подле неё, стала языком лизать её влагалище. Сестра застонала, а я почувствовала как соки сестры засочились внутри неё и выступают наружу. Их я и стала слизывать, к тому времени и моя киска тоже увлажнилась, и чтоб, как то успокоить себя, я принялась тереть там рукой. И тут к нам в комнату вошла тётя. Увидев нас она страшно заругалась, она сказала, чтоб мы сейчас же прекратили делать это. И пока не вернется дядя мы должны будем подвергнуться наказанию. Тётя заставила нас полностью раздеться, затем она принесла какие-то странные трусики, внутри них были усики, и когда мы одели их они принялись щекотать наши киски. Малейшее движение доставляла нам необычное наслаждение. Моя киска намокла и сок струился по ногам. Сестра была вся взмокшая от этого. Тётя проводила нас на кухню, и усадив за стол, продолжила приготовление ужина. Мы с сестрой млели на глазах. Маленькие груди сестры стояли торчком, и она украдкой время от времени терла их. У меня хотя груди только обозначились но тоже горели, но я сидела ближе к тёте и поэтому боялась их трогать. Наконец вернулся дядя, увидев нас в таком виде он улыбнулся, и приподняв халат сзади у тёти, показал, что и у тёти надето. Оказалась тётя носит такие же трусики, какие она надела на нас. И тут дядя с тётей объяснили нам, что эти трусики для возбуждения женщин, когда рядом нет мужчин. Надо только к ним немного привыкнуть. Мы все сели ужинать, я сидела рядом с дядей и сестрой, напротив меня сидела тётя. Мои бедра касались дядиных, и мне от этого становилось особенно хорошо. Наконец после ужина мы пошли в уже знакомую комнату. Там дядя разрешил нам снять эти трусики. Сначала он приказал сестре раздеть тётю, а я должна была раздеть дядю. Сестра скинула с тёти халат и мы увидели большие великолепные груди. Несмотря на вес они тоже стояли торчком. Тётя опустила голову сестры вниз, и сама стянула с себя трусики. И тут я увидела, что у тети очень чисто выбрито. Увидев, что мы с сестрой смотрим на её безволосую киску, тётя засмеялась. Это для того, чтоб лучше ласкать там. Ведь волосы мешают ласкам языком. А ведь это самое чувствительное место так приятно подолгу ласкать. Сестре тётя сказала, что ей тоже уже надо бриться, а мне можно повременить. Все эти разговоры, и вид обнаженный тёти, окончательно раззадорил нас. Я стала быстренько снимать дядины брюки. Его могучий член немедленно вылетел из тесноты брюк на волю, и встал в боевую готовность. Сестра уже лизала у тёти влагалище, когда я наконец раздела дядю. Дядин член болтался возле моего рта, и я его открыв полностью поглотила весь дядин жезл. Мне даже показалось, что он вошел куда-то в горло. Оказалось, что да, но дядя больше так не вставлял глубоко уже свой член. Он боялся, что я по не опытности задохнусь. Я сосала у дяди, а он пальчиками возбуждал мою киску. Сестра с тётей уже сидели рядом и руками старались побольше возбудить пещерки. Дядя поставил меня на четвереньки и встав сзади вошел в мою киску, которая давно уже сочилась. Он долбал меня с большой скоростью и поэтому оргазм пришел ко мне быстро. Я упала и застонала. Тётя подползла ко мне и стала слизывать, то что вытекала из моей пещерки. Сестра лежала на боку, видно, что тётя довела её до исступления. Дядя приказал ей встать раком. И раздвинув ей ноги сзади стал лизать ей попку и её анус. Нализавшись, он одним махом вошел в попку сестре. Сестра только охнула. На её глазах выступили слезы, и она закричала, что ей очень больно. Но тётя заставила меня подползти к сестре и начать ласкать языком у ней её киску. Сама она принялась ласкать у ней груди и целовать её в губы. Я расположилась под ногами сестры и увидела как член дяди то входит, то выходит из сестры. его яйца болтались перед моими глазами так близко, что я сначала облизала их. Затем я раздвинула языком щелку сестры и проникла внутрь. Там было жарко и мокро от слюны тети и соков, выделенных самой сестрой. Через стенки влагалища я чувствовала как ходит член дяди. Каждой клеткой своего тела я почувствовала как приятно сейчас сестре. Она уже перестала кричать и восхищенно стонала. Я почувствовала, что оргазм у сестры приближается. Она вся дрожала и сочилась, и дядя вытащив свой член всунул его во влагалище. Теперь я стала лизать одновременно и дядин член и киску сестры. наконец дядя задрожал и выпустил струю спермы внутрь сестры. Когда он вытащил член из сестры то из её влагалища стала струйкой стекать сперма перемешанная с соками сестры. я всё это слизывала. Затем мы лежали рядом, а тетя сосала у дяди. От этого у дяди опять проснулся зверь и встал. Увидев это тётя сказала, что теперь нам стоит попробовать следующую позу. Тетя стала раком меня она заставила расположиться перед ней так, чтоб она смогла ласкать меня своими губами и языком. Сестра встала над тетей и дядя смог начать ласки её киски с помощью рук и рта. Одновременно он ввел тёте в её киску своего петуха. Все движения были сосредоточены на том, чтоб заставить партнеру наибольшее удовольствие. Тётя так меня ласкала, что я в очередной раз почувствовала оргазм, и закричала. Тётя продолжала ласкать меня и после того, как я почти потеряла сознание. К этому времени дядя развернул сестру так, чтоб можно было ласкать её сзади. А она легла сверху на тётю и стала тереться своими грудями о её спину. Тётя начала тоже кричать, и приказала мне подползти к ней поближе. И уже в следующее мгновение всё изменилось теперь мы с сестрой стали ласкать тётю, а дядя продолжал трахать её в письку. Сестра ласкала тёти груди, теряясь своими грудями о них. Я целовалась с тётей и её язык был в моём рту, а мой язык обсасывала тётя. Дядя вытащил член, из него брызнула струя спермы которая залила всё вокруг. После этого мы попробовали ещё несколько поз. Всё новые ощущения посещали меня, всё новые познания в искусстве получения максимального наслаждения. Я перепробовала все виды и позы. Дядин член побывал у меня везде и вкус его спермы я очень хорошо запомнила. Моя попка особенно понравилась дяди. И он всегда после этого желал меня в неё. Удивительно, но и мене тоже понравилось это. Сестра больше всего любит когда они с тётей ласкают друг друга. Когда мене исполнилось двадцать меня всю намазали кремом и взбитыми сливками. И сделали что то в виде торта. Все перемазанные мы были довольны. И хотя мы с сестрой перепробовали и с другими мужчинами, и хоть тётя с дядей нас уже не держали, мы были свободны как птицы в полёте. Но всё равно мы настолько полюбили дядю с тётей, что не могли уже больше расстаться. Дядина сперма была бесплодной и поэтому мы не остерегались забеременеть. Но в конце концов мы взяли на воспитание мальчика из детского дома. Ему исполнилось едва один месяц. Каким он вырастет покажет время.